Бесстрашная охотница - Хизер Гротхаус Страница 2

Но она не могла провалиться в сон прямо сейчас. Ее ждала работа. По счастью, комнаты для гостей на втором этаже пустовали – последнее время постояльцев в гостинице было мало, но рабочий день ее еще был далек от завершения.

Тяжело вздохнув, Беатрикс окинула взглядом зал. Почти все столы были сдвинуты с мест, а столешницы стали липкими от пролитого пива. Кружки же и деревянные миски валялись на полу, словно гигантские желуди, сброшенные с дуба порывом ветра. А табуретки валялись в разных углах ножками кверху. Беатрикс не стала подметать, пока тут были посетители, не хотела показывать зад этим пьянчугам, и теперь глиняные черепки терпеливо дожидались, когда их сметут в одну кучу. В очаге же, вспыхивая красным пламенем, догорали уголья, и трудно было дышать от дыма и чада.

В очередной раз вздохнув, Беатрикс подумала о том, с каким бы удовольствием занялась уборкой, распахнув окна и двери. Но в открытые окна мог проникнуть не один лишь чистый прохладный ночной воздух. С тем же успехом она могла бы повесить на дверях вывеску: «ЖИЛИЩЕ ОДИНОКОЙ ВЕДЬМЫ. ВХОД ДЛЯ ВАМПИРОВ – ЗДЕСЬ».

Беатрикс зажгла несколько сальных свечей и с угрюмой решимостью принялась за уборку, мечтая закончить все поскорее, мечтая о том, чтобы ей было с кем поговорить, выполняя грязную работу, мечтая о том, чтобы она, подобно своей прабабушке, могла заклинаниями заставить мебель танцевать, а старую метлу – выметать из-за угла весь сор.

Когда наконец порядок был восстановлен, Беатрикс выпрямилась и со стоном швырнула тряпку в грязную воду. А метла, которая и не думала повиноваться ей, как бы пристально Беатрикс на нее ни смотрела, стояла, прислонившись к столу, и хозяйку даже не замечала. На глаза Беатрикс упала мокрая от пота прядка, и она с раздражением откинула ее. Затем подошла к очагу, чтобы сгрести в кучу уголь, после чего обошла весь зал, задувая свечи, за исключением последней, которую и взяла, отправившись на кухню.

На кухне работы было немного, и Беатрикс, поднатужившись, подняла с очага тяжелый котел с загустевшими остатками похлебки, поставила его на пол и чуть наклонила. Две кошки, белая и черная, тотчас же метнулись к котлу и принялись за ужин, не обращая внимания на хозяйку.

Беатрикс тщательно вытерла стол, оставив кружки и миски отмокать в чане. После этого она снова взяла свечу и направилась к маленькому плетеному коврику в дальнем углу кухни. Наклонившись, сдвинула коврик в сторону, после чего схватилась за металлическое кольцо, вделанное в доску люка, и, потянув за кольцо, открыла люк.

Из люка потянуло сквозняком, и Беатрикс с наслаждением вдохнула свежий морской воздух. Она взглянула на свой испачканный наряд, но решила, что не станет переживать из-за того, что выглядит не слишком опрятно. Вот-вот наступит рассвет, и на то, чтобы привести себя в порядок, у нее не остается времени. Она лишь пригладила волосы и вытерла рукавом щеки и лоб.

Ступеньки были крутые и узкие, но ни одна из них не скрипнула, когда Беатрикс осторожно спускалась в погреб. Свеча отбрасывала на каменные стены красноватые отблески, и Беатрикс казалось, что волосы у нее на голове шевелятся. Спустившись наконец вниз, она громко произнесла:

– Тейне! [1]

И тотчас же во всех углах подвала появились высокие железные канделябры. В каждом из них было по семь свечей, и каждая из семи свечей зажглась.

Поставив свою свечу на последнюю ступень, Беатрикс вышла на середину подвала и шагнула к массивной плите из черного блестящего сланца, напоминавшего драгоценный камень. Язычки пламени отражались в этой плите как в зеркале, и Беатрикс почти сразу же увидела в нем и свое отражение. Она пристально уставилась в черное зеркало, стараясь ни о чем не думать, стараясь очистить сознание. Лишь почувствовав себя готовой, она развела руки в стороны и крикнула:

– Фосгейл! [2]

Едва она произнесла эту команду, как в каменной плите появилась щель, которая затем стала расширяться – две половины плиты с тихим шорохом расползались в стороны. А между плитами была непроглядная тьма – стократ чернее самого черного камня, мрачнее глубин самого глубокого озера, холоднее самой холодной зимы.

Но сердце Беатрикс наполнилось радостью и восторгом, что всегда случалось с тех самых пор, как ей еще девочкой впервые позволили посетить этот волшебный колодезь. И всякий раз, когда Беатрикс приходила сюда, она убеждалась в том, что действительно являлась волшебницей из могущественного и древнего клана Левенах, женщиной, в чьих жилах текла кровь волшебников. Только здесь она могла почувствовать себя воительницей, сражающейся против зла, хранительницей нагорья, защитницей тех, кто жил под сенью леса. Здесь она иногда видела людей, в чьих жилах текла та же кровь, что и в ее, людей, которые канули в вечность. Здесь были ее друзья и тот источник, из которого она могла черпать силы. И именно здесь она находила покой, который приносили ей мертвые, их загадочные обещания…

Прошло еще какое-то время, и из темноты внезапно возник мужчина с седыми волосами и короткой опрятной бородкой.

– Здравствуй, малышка Беатрикс.

– Здравствуй, папа, – прошептала Беатрикс. – Я скучаю по тебе.

– И я по тебе скучаю, дочка.

– Трудная была ночь, – пожаловалась Беатрикс.

Отец кивнул в ответ и тут же сказал:

– И все же он придет.

Беатрикс со вздохом покачала головой. Она не хотела говорить об этом сегодня, хотела лишь поболтать с отцом, чтобы обрести душевный покой.

– Я больше не могу, папа. Я так устала.

– Нет, ты можешь. Ты должна. Он придет, и мы спасем лимнийцев.

– Я не хочу, чтобы он приходил. И мне нет дела до лимнийцев, – с дрожью в голосе проговорила Беатрикс. – Мне так одиноко… Все тут меня ненавидят, считают ведьмой.

Отец вдруг помрачнел и заявил:

– Такова клятва, Беатрикс.

Она заговорила очень тихо, почти шепотом. Но в голосе ее была бездна отчаяния, а слезы струились по щекам:

– Это несправедливо, папа. Я одна, и лимиийцы отвернулись от меня, когда вы покинули нас. С каждым днем они все крепче верят в то, что это я убиваю людей.

– Но он придет, и ты его дождешься, – стоял на своем отец. – Потому что ты…

– Да, мы из клана Левенах, я знаю. – Беатрикс шмыгнула носом. – Но какая из меня колдунья? Ведь я почти ничего не умею. Я даже не могу заговорить воду, заставив ее закипеть.

– Ты настоящая колдунья, Беатрикс, поверь мне. Но ты права насчет того, что твое могущество становится менее очевидным…

– Менее очевидным?

– Да, именно так. Но в этом твоя защита. Сейчас рядом с тобой нет никого из клана Левенах, поэтому твоя сила сделала бы тебя легкой мишенью. По мере того как нас становилось все меньше, некоторые из наших возможностей становились тайными. Но они вернутся в момент решающей схватки со злом, когда ты встретишься с тем, чья сила под стать твоей.