Сладкий сон - Кейт Уолкер Страница 2

– Да нет, скорее наоборот.

Как объяснить ему положение, в котором она застряла? Они со Стюартом, не торопясь, двигались к началу нормальных отношений, но Марина так и не нашла способа рассказать ему о своем браке – пусть даже о браке, который вот-вот официально распадется.

Кое-как она отделалась от Стюарта, не ответив прямо ни на один его вопрос. Стюарт не стал настаивать и попрощался, однако дал понять, что его рассердили ее попытки извернуться. «Спасибо, Пьетро, – подумала Марина. – Два года от тебя ни слуху, ни духу, но стоит тебе замаячить на моем горизонте, как все тут же идет наперекосяк». А может, она просто преувеличивает? Может, она неправильно поняла письмо? Она перечитала его; нет, все правильно, каждая тревожная мысль, терзавшая ее всю ночь, имела под собой прочное основание.

Пьетро не только снова ворвался в ее жизнь, он, по своему обыкновению, немедленно взялся командовать ею. Он призывал – другого слова Марина подобрать не могла – ее в Палермо. Он щелкнул пальцами и ждал, что она сделает сальто. Взгляд Марины невольно вернулся к самоуверенным строкам: «Мы не живем вместе уже два года. Все зашло слишком далеко. Пора решить эту проблему».

– Это точно, – пробормотала Марина. – Давно пора.

В глубине души она всегда знала – так и случится. Это было неизбежно после ее бегства, после того, как она сделала все возможное, чтобы скрыть истинные причины ухода от мужа, как долго горевала над тем, что муж никогда ее не любил. Она даже немного удивилась, что это случилось так поздно. И все-таки слабая надежда еще жила в ней – до той минуты, как курьер протянул ей это письмо.

«…Жду, что ты прилетишь на Сицилию обговорить детали бракоразводного процесса».

Это было так похоже на письмо, которое он написал ей сразу после ее бегства, только тогда он требовал, чтобы она выбросила из головы бредни, которые заставили ее поступить так глупо, и вернулась домой. С тех пор прошло два года, а боль ничуть не утихла, и Марина согнулась пополам, обхватив себя руками за плечи, словно стараясь удержать скорбь, рвущуюся наружу. У нее было все, о чем только можно мечтать: обожаемый муж, долгожданная беременность… И в одночасье все это исчезло, сметенное с шахматной доски ее жизни рукавом безжалостной судьбы. Она потеряла ребенка, мужа и в конце концов не смогла дольше выносить агонию, в которую превратился их брак.

А он думает, что ему достаточно свистнуть и она тут же прибежит к нему на задних лапках!

Ну нет, синьор Динцео, на этот раз ничего у вас не выйдет. Два года вдали от него закалили Марину, сделали ее стойкой. Вскипев, она схватила сумку, вытащила из нее мобильный телефон и начала набирать сообщение, яростно вдавливая пальцы в кнопки. Возможно, за это время Пьетро уже не раз сменил номер, но, честно говоря, сейчас ей было все равно.

«С какой стати мне лететь на Сицилию? Тебе надо поговорить, сам ко мне и приезжай».

Вот так! Ударив по кнопке отправления, Марина довольно улыбнулась, бросила телефон на стол и вернулась к своему кофе. Однако не успела она сделать глоток, как телефон запищал. В сообщении было одно слово – холодное и четкое: «Нет». Проклятье! Марина снова открыла окно сообщения: «Почему?» Еще один короткий писк, еще одно короткое слово: «Занят». Марина стиснула зубы и напечатала: «А я, по-твоему, нет?»

Ответа она ждала напрасно, напрасно то и дело бросала взгляд на дисплей, хмурясь. Не может быть, что Пьетро сдался. Он просто не способен на это… Ну конечно не сдался, вот и новое сообщение: «Самолет ждет».

Значит, он даже послал за ней свой личный самолет… Такого она не ожидала.

«Машина заедет за тобой через час и отвезет в аэропорт».

«Нет».

Марина тоже умела бросать рубленые фразы, по крайней мере в письменном общении.

«Уже через пятьдесят восемь минут».

«Ни за что».

На этот раз сообщение от него пришло, когда она еще не закончила свое. Она знала, что в нем, и не ошиблась.

«Через пятьдесят семь».

«Я сказала, нет!»

Марина чувствовала, что проигрывает, но сдаваться не собиралась. Она не какая-нибудь марионетка в руках Пьетро!

Телефон снова пискнул:

«Тебе не нужен развод?»

Марина задумалась. В данную минуту это было ее самое заветное желание, но стоит только хоть ненадолго снова впустить в свою жизнь Пьетро Динцео… Ей надо встряхнуться, вспомнить, какой он тиран, ни во что не ставящий желания других.

«Еще как нужен!»

«Тогда прилетай. Машина будет через пятьдесят пять минут».

Марина закусила губу. А почему вообще она так отчаянно сопротивляется тому, что уже давно пора сделать? «Ладно», – написала она и представила его удивленное лицо. Он замолчал, дав ей время подняться наверх и начать собирать вещи. Однако следующее сообщение заставило ее нахмуриться: «Возьми с собой адвоката». Он, наверное, шутит. Конечно, его орава юристов всегда под рукой, но простым смертным не все дается так просто. Но в этих словах была такая сила, что Марина поежилась; ей показалось, что она слышит, как он произносит их своим бархатным голосом с соблазнительным акцентом. Очевидно, он ожидал нешуточных боев за условия развода. Что ж, придется его разочаровать: ей нужно лишь расторгнуть их нелепый брак и стать свободной. Ей не нужны его миллионы, хотя он наверняка думает, что она попытается отсудить у него половину состояния – они ведь не заключали брачного контракта перед свадьбой. Марина с удовольствием представляла себе его растерянное лицо. Она выполнит все его требования, будет прыгать по свистку, встретится лицом к лицу с человеком, которого любила и который разбил ей сердце; ее свобода стоит того. Усмехаясь, она набрала: «Пятьдесят минут», отправила сообщение и выключила телефон.

Хватит с нее Пьетро на сегодня. Она и так на грани передозировки.

«Новый год, новая жизнь, – сказала она себе. – Смотри на вещи легче». Глядя на завывающую за окном вьюгу, Марина подумала, что хотя бы улетит от этой жуткой погоды. Ей нужна была хоть какая-то позитивная установка: перспектива свидания с Пьетро висела над ней как дамоклов меч. Всего-то пару дней пережить, и все закончится.

И тем не менее, прежде чем она будет свободна, ей придется пройти суровое испытание. От одной мысли о нем Марина начинала дрожать, и морозное утро здесь было ни при чем.