Мой нежный граф [= Моя дорогая Кэролайн] - Адель Эшуорт Страница 2

Последовало долгое зловещее молчание, потом Кэролайн услышала глухой рев отца.

— Возможно, вам следует взглянуть на это…

Ровно пятнадцать секунд спустя граф завопил:

— О господи!

В стол тяжело врезался кулак.

Отец Кэролайн напыщенно проговорил:

— Это купчая. Настанет понедельник, и их заберут.

— Вы не можете этого сделать…

— Сделаю, если вы не женитесь на моей дочери.

Потом… ничего. Молчание.

У Кэролайн гулко стучало сердце. Несколько секунд она не могла дышать — происходящее обрушилось на нее, как кирпич на голову.

Это невозможно! Она планировала, она мечтала, она… думала, что отец понимает…

Испуганная и растерянная, Кэролайн ссутулила плечи и поплелась через холл в малую столовую. Солнечный свет струился сквозь фацетированное [1]стекло, создавая в комнате атмосферу умиротворения, но это не ослабило панику, нараставшую в груди Кэролайн. Она тяжело опустилась на диван и устремила взгляд в холодный камин, стараясь дышать как можно глубже.

Кэролайн была потрясена. Взбешена. И одновременно испугана. Она шумно сглотнула, чтобы сдержать слезы. Как бы там ни было, нельзя терять способность здраво рассуждать, необходимо все продумать, пока отец не вышел из кабинета и не сообщил, что выбрал для нее мужа.

Эта мысль заставила девушку содрогнуться от отвращения. В глубине души Кэролайн знала, что отец искренне, всем сердцем любит ее, но в то же время понимала, что из пяти дочерей, которых он породил, она единственная была его разочарованием.

Будучи средним ребенком, она разительно отличалась от остальных детей. Ее сестер, всех до единой, судьба благословила высоким ростом, грациозной фигурой, белокурыми волосами, светло-голубыми глазами, похожими на материнские, и у всех были идеальные браки. Уже и Стефани недавно обручилась с виконтом Джеймсоном после первого же сезона в свете. К чести сестер Грейсон нужно сказать, что отец очень гордился ими, ибо они чудесно устроились в хорошем обществе.

Но Кэролайн унаследовала от отца маленький рост, темно-карие глаза и темно-каштановые волосы. «Серая и невзрачная», — так отзывались о ней некоторые. Однако с годами это стало иметь для Кэролайн все меньшее значение, потому что она нашла свое призвание и поняла, что по-настоящему важно в ее жизни.

Она была умной, чрезвычайно одаренной в математике и ботанике. В четыре года девочка могла подсчитывать числа, умножать их на два, три и даже четыре, не пользуясь ничем, кроме собственной головы, и сбивая всех с толку, больше потому, что была девочкой. Девочкам не положено было разбираться в математике, даже если им это дано от природы. По крайней мере, так ей часто говорили.

Тем не менее, Кэролайн, не получая формального образования, обладала недюжинными знаниями. К девяти годам она могла подсчитывать не только числа, но также возраст и рост каждого растения в мамином саду. Она часами просиживала с цветами, оценивая структуры роста, определяя возраст, отклонение от нормы цвета и размера с такой точностью, что, не успев отпраздновать свой двенадцатый день рождения, среди большинства людей, включая ее близких, уже считалась самой необычной девочкой в Англии.

В том возрасте Кэролайн было неважно, что думают остальные. Родные любили ее, несмотря на то что не понимали. Даже отец не мог угнаться за ее выкладками и объяснениями, а ведь он был мужчиной. Кэролайн приводил в ярость тот факт, что, родись она мальчиком, все называли бы ее талантливой и позволили бы учиться в самых лучших заведениях и у самых лучших преподавателей в мире. Будучи же девочкой, она получила ярлык странной и должна была оставаться в четырех стенах своего дома до тех пор, пока ее отец, Чарльз Грейсон, пятый барон Сайзфорд, не сможет для нее что-нибудь сделать. Последнее годами оставалось вопросом без ответа, ведь Кэролайн было уже почти двадцать шесть лет.

Сколько она себя помнила, ей всегда хотелось изучать ботанику у сэра Альберта Маркэма в Оксфордском университете, но попытки добиться признания в научной среде стали самым тяжким испытанием в ее жизни. Она с ранних лет знала, что женщине трудно пробиться, но никак не ожидала, что сэр Альберт, величайший человек из всех, чьи работы она изучала, откажется принимать ее в Оксфордское ботаническое общество исключительно потому, что она женщина. Всего два года назад она отправила ему исчерпывающее письмо, в котором подробно описала свою работу, сделала доскональный анализ методов скрещивания, которые применяла, чтобы получить драгоценную лиловую розу. И все-таки он отверг ее, намекнув в ответном снисходительном послании, что ей следует оставаться дома, выходить замуж и выращивать цветы на радость супругу и соседям.

Впрочем, этот сокрушительный удар послужил для Кэролайн важным жизненным уроком: если ты женщина, в мире науки тебя ничего не ждет, но если ты мужчина, у тебя есть шанс. И все-таки она станет учиться в Колумбийском университете города Нью-Йорка, потому что ее принял туда один из лучших ученых, профессор Уолтер Дженсон. Кэролайн не отказали, потому что на этот раз, посылая научные данные, выкладки и информацию о себе и своем опыте ботаника-самоучки, она предусмотрительно представилась мужчиной, мистером К. С. Грейсоном. Принадлежность к женскому полу больше ее не остановит.

По крайней мере, так ей казалось до сих пор.

Никто уже не сомневался в том, что она умрет старой девой, и это целиком и полностью совпадало с ее желаниями. У нее нет времени на мужа. У нее есть работа, растения и цветы, а также желание учиться. Теперь же, как видно, все это сметется одним взмахом, потому что отец внезапно, без предупреждения нашел ей мужа в лице графа Уэймерта. Мужа, заботам которого он с радостью передаст самую необычную из своих дочерей.

Кэролайн встала и на негнущихся ногах подошла к окну. Скрестив на груди руки, она смотрела на сад своей мечты, где цветы распускались капельками красок и переливались всеми оттенками в лучах солнца в это прохладное, ясное утро. Всего пятнадцать минут назад ее мир был наполнен радостью и красотой. Теперь все померкло, а ее надежды испарялись, точно воск горящей свечи.

Ее планы отправиться в Америку приобрели к этому дню вполне четкие очертания, хотя ей еще предстояло посвятить в них отца, к чему Кэролайн не была готова. Оставалось также привести в порядок и обновить записи и документы и продать изумруды, чтобы выручить деньги на билеты. До сегодняшнего дня ее двумя главными проблемами было найти жилье по приезду в Нью-Йорк и уговорить профессора Дженсона, чтобы тот позволил ей учиться, когда выяснится, что она — женщина. Эти и другие заботы не оставляли Кэролайн ни времени, ни сил для разговора с отцом. А теперь придется говорить с ним о браке…

Кэролайн понимала, что времени на долгие размышления нет. Сейчас ей как никогда необходимо призвать на помощь всю свою изобретательность, если она надеется выпутаться из этой передряги. Если тщательно продумать свои действия, возможно, она сумеет повернуть ситуацию себе на пользу.