Соблазнить герцогиню - Эшли Марч Страница 2

Пытаясь успокоиться, Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, но это не помогло — ее по-прежнему трясло. Ведь этот негодяй не только заткнул ей рот, но еще и руки связал! Ох, какой же негодяй!..

Взглянув на мужа, Шарлотта пробормотала:

— Я ненавижу тебя, ненавижу… — Но как же он посмел? Три года он пренебрегал ею, а сегодня безжалостно унизил…

Пожав плечами, герцог тихо сказал:

— Да, я знаю, что ты меня ненавидишь. Ты постоянно напоминаешь мне об этом, дабы я не забыл. Очень любезно с твоей стороны.

Шарлотта внимательно посмотрела на мужа. Он говорил с ней сейчас так же, как обычно, — насмешливо и язвительно. И все же мужчина, сидевший теперь напротив нее, вел себя довольно странно, совсем не так, как должен был вести себя герцог Радерфорд. И казалось даже, что перед ней какой-то незнакомец…

Во-первых, муж никогда раньше ее не разыскивал. И если бы не его новая привычка — последние несколько месяцев он стал сопровождать ее в театр и в оперу, — то Шарлота решила бы, что герцог вообще забыл о ее существовании.

А во-вторых — и это самое главное! — ее муж терпеть не мог скандалы, а также людей, которые их устраивали. И именно поэтому она, Шарлотта, и вела себя столь возмутительно, именно поэтому и превратилась в шлюху. Ей казалось, что в один прекрасный день он все же не выдержит и даст ей свободу… Но ей и в голову не приходило, что муж увезет ее насильно и при этом сам устроит ужасный скандал. Что же с ним произошло? Он словно превратился в другого человека…

Шарлотта снова посмотрела на мужа. Внешне он вроде бы не изменился. Казался, как и всегда, холодным, бесстрастным и невозмутимым. Глыба мрамора, а не человек.

Тут муж вдруг пристально взглянул на нее, и Шарлотта тотчас поняла: он знал, что она наблюдала за ним все это время. Ох, похоже, он все о ней знал — абсолютно все!

А герцог едва заметно улыбнулся и спросил:

— Может, убрать платок? Он ведь, наверное, мешает тебе говорить?

Шарлотта промолчала. И никак не отреагировала на вопрос.

Она пыталась сейчас понять, что означала улыбка мужа и что означали интонации, прозвучавшие в его голосе. За прошедшие три года она научилась правильно толковать каждую сказанную им фразу, научилась постигать тайный смысл его высказываний, скрытый за ширмой слов.

Герцог прекрасно владел своими чувствами, и за прошедшие годы Шарлотта лишь дважды замечала, как «маска» словно соскальзывала с его лица и наружу прорывались истинные чувства и эмоции. В остальных же случаях приходилось догадываться, что он думал в тот или иной момент и какие чувства при этом испытывал. И, конечно же, не следовало забывать о том, что сами по себе слова его совершенно ничего не означали. А вот улыбка, напротив, была очень важна и могла означать самые разные мысли и чувства. Вот сейчас, например, он был весьма доволен собой. Кроме того… О, похоже, он думал о чем-то таком, что ему предстояло сделать в ближайшее время. Может, муж собирался отправить ее за границу? Что ж, не исключено. А после этого он мог бы приступить к поискам новой жены, более подходящей. Но если так… О, это было бы замечательно! Она, Шарлотта, не отказалась бы уехать из Англии — подальше от этого негодяя!

Тут улыбка исчезла с его лица, и он, как бы размышляя вслух, проговорил:

— Ах да, я забыл… Я совершенно забыл о том, что являюсь сатанинским отродьем. И конечно, у тебя нет ни малейшего желания со мной разговаривать.

— О чем нам разговаривать? Мы с тобой уже давно все выяснили. Или, может быть, ты наконец-то решил со мной развестись? — Материя, прижатая к ее губам, мешала говорить, и Шарлотта очень надеялась, что муж не уловил ее интонаций, не услышал надежды, прозвучавшей в ее словах.

Муж не ответил на ее вопрос. И смотрел на нее так, что невозможно было определить, как он на него отреагировал.

О, будь он проклят! Ей всегда хотелось хорошенько встряхнуть его, когда он так на нее смотрел. В его лице не было ничего человеческого — казалось, оно действительно превратилось в каменную маску.

А кучер гнал лошадей все быстрее, и в какой-то момент, когда он слишком резко повернул за угол, экипаж так встряхнуло, что Шарлотту бросило к противоположному сиденью. Она вскрикнула в испуге, но муж вовремя подхватил ее, не позволив упасть на пол. Он, конечно же, спас ее от падения, однако Шарлотта, не удержавшись, выругалась — уж лучше бы она упала!

А герцог по-прежнему удерживал ее за плечи. И сейчас он был совсем близко от нее, так что она чувствовала на липе его теплое дыхание.

Подняв голову, Шарлотта пробурчала:

— Черт побери, почему Фицджеймс едет так быстро?

И тут Шарлотта вдруг заметила, что муж смотрит на нее с веселой улыбкой, — очевидно, его позабавила ее несдержанность в выражениях. Что ж, за последние несколько лет она научилась не только флиртовать и кокетничать, но и сквернословить. И пусть герцог Радерфорд к этому привыкает, вот так-то!

А муж усадил ее рядом с собой, затем, вскинув руки, развязал шейный платок у нее на затылке. После чего откинулся на спинку сиденья и тихо сказал:

— Вот, пожалуйста… Теперь можешь ругаться, сколько захочешь. И можешь проклинать меня, сколько пожелаешь.

Шарлотта вздохнула с облегчением. И тут же выпалила: