Ворон - Эмилия Грин Страница 2

Я мечтала?!

С трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Когда это моего отца волновали чужие желания? Особенно мои.

За несколько дней до начала одиннадцатого класса он просто поставил перед фактом, что нам придется переехать на другой конец страны. Эта новость обрушилась на меня как гром среди ясного неба. Мы в такой спешке паковали чемоданы – даже не удалось ни с кем по-человечески попрощаться.

- Прости пап, но я мечтала совсем о другом – например, закончить школу, в которой училась с первого класса, и отгулять выпускной в компании Польки и ребят! – разочарование и досада вновь воронкой закрутились в груди.

- Аль, не стоит делать из лужи цунами, – нерешительно начал отец, теребя дужку очков. – Я долго ждал повышения. Тем более, этот интернат на особом счету у государства. Не знаю уж, в чем дело, но деньги в учреждение вливаются приличные. Если сработаюсь с местным начальством, через пару тройку лет, глядишь, и в Москву переведут! – его синие глаза под толстыми стеклами вспыхнули.

Папа не исправим. Работа – единственное, что занимало его мысли двадцать четыре на семь. После смерти мамы он словно превратился в бездушную машину с мотором вместо сердца. А моя жизнь… Да кого волнует жизнь семнадцатилетнего подростка?!

Я внимательно к нему присмотрелась – вьющиеся русые волосы поредели, на лбу образовалась паутинка из мимических морщин, под глазами залегли землистые тени. Он сдал за последнее время…

А ведь когда-то это был очень привлекательный мужчина. Его мужественное лицо с яркими синими глазами вполне могло принадлежать кинозвезде. Его даже не портил сломанный по молодости нос и неизменные очки в строгой черной оправе.

Папа относился к тому типу мужчин, от которых у женщин сразу текут слюнки, однако уже много лет его сердце принадлежало одной – моей маме. И даже после ее смерти отец продолжал хранить верность.

- Для тебя все так просто… – пробурчала, вспоминая о Диме.

А ведь он знал, что мы с Харитоновым вместе с девятого класса. Конечно, мой парень не собирался сдаваться без боя, продолжая атаковать жизнерадостными посланиями в социальных сетях, однако в глубине души мы оба понимали, что отношения обречены.

- Не драматизируй, ребенок! Лучше сходи за продуктами – в холодильнике можно играть в бильярд, – натужно рассмеялся. – Можешь купить себе что-нибудь! А я побежал – дел выше крыши…

- Счастливо… – замерев около зеркала в прихожей, я достала из сумки красную помаду, и, сделав несколько мазков, тщательно растушевала их на губах.

- Это ещё зачем? – отец остановился за спиной: встретилась с его суровым взглядом в отражении.

Он не жаловал девушек с ярким боевым раскрасом, поэтому чаще всего я пользовалась красной помадой, чтобы его позлить. Глупо, знаю, но ничего не могла с собой поделать… Слишком тяжело так запросто оставить город, где сосредоточена вся твоя жизнь, где находится могила мамы, и переехать лишь потому, что отца назначили директором интерната.

- Затем, что я уже не ребенок. – Выдержав колючий взгляд, гордо приподняла подбородок.

Он хотел возразить, но, похоже, в последний момент передумал. После того, как дверь с громким хлопком закрылась, я спокойно закончила макияж.

Оставшись в одиночестве, не смогла сдержать удовлетворенной улыбки – все-таки красная помада удивительно гармонировала с моими светло-русыми волосами и голубыми глазами – цвета горного хрусталя, как любила говорить мама.

- Прорвемся!

Подмигнув своему отражению, я натянула кроссовки, закинула рюкзак на плечо, и поспешила на поиски торгового центра.

Хоть городок, куда нас занесло, располагался всего часах в четырех езды от Москвы, я вынуждена была констатировать, что он представляет из себя глухую провинцию. Маленький, невзрачный, с однотипными панельными домами, парком на центральной улице и стихийным коттеджным поселком на окраине.

Именно там и располагался наш новый дом. С виду вполне приличный двухэтажный коттедж из красного кирпича, только район, увы, не внушал доверия.

Правда, отец поспешил заверить, что я себя накручиваю, и этот город – чуть ли не официальное представительство рая на земле, а школа, в которой мне предстоит учиться, трамплин для поступления в лучшие ВУЗы страны. На худой конец, высшее образование можно было получить и в местном институте…

За круговоротом озабоченных мыслей не заметила, как ноги принесли к супермаркету. В течение часа я сосредоточенно изучала этикетки, стараясь выбирать только самые качественные и свежие продукты.

Рассчитавшись на кассе, я направилась к прозрачным раздвижным дверям: в одной руке сжимала увесистый пакет с провиантом, в другой – телефон с открытой картой местности, потому что голова вновь была занята обдумыванием наиболее короткого маршрута до дома.

Все случилось неожиданно…

На выходе кто-то толкнул меня в плечо. Обернувшись, я наткнулась на тяжелый взгляд ореховых глаз парня, наступив на свой шнурок. Ноги подкосились… Не удержавшись, шлёпнулась на задницу – короткая белая юбка в складку задралась, а часть продуктов рассыпалась… Пространство вокруг наполнилось звуком битого стекла.

Везение – твое второе имя, Аля!

Внезапно виновник моего падения присел на корточки, потянувшись к грозди винограда. Поспешно одернув юбку, я ожидала, что он извинится и предложит помощь, однако вместо этого парень ухмыльнулся… запихнув в рот пригоршню крупных ягод!

Немыслимая наглость!

- Тебя что, родители не учили хорошим манерам? Убери свои грязные руки! – бросила в сердцах.

В ореховых глазах закоротило. Темные густые брови парня взметнулись, образуя несколько глубоких морщинок. Желваки отчетливо проступили под загорелой кожей. Задним умом пожалела о сказанных словах.

- Я деградант. – протянул он с брезгливой усмешкой в уголках ярких губ. – От моей тупости Эйнштейн каждый раз в гробу переворачивается. И крутится там волчком.

Меня фактически парализовало от выражения его лица. Оно было мрачным. А во взгляде. Постапокалипсис. Третья мировая. Катастрофа. Открыв рот, я окончательно растерялась, потому что в этот миг телефон нетерпеливо заверещал. Папа как обычно в самый «подходящий» момент…

- Аль, забыл сказать, обязательно купи геркулес!

Собиралась ответить, как вдруг крупная мозолистая ладонь обвила мое запястье, слегка надавив на выступающую венку. Пульс шумом торнадо пронзил виски. Ладони взмокли. От неожиданности телефон выпал из рук, так же, как и мое сердце, рухнувшее с отвесной скалы в темную неизвестность…

Его болезненный взгляд, просто убивающий, грубое прикосновение… Пульс мотало как под ударами тока. Хватала губами воздух, ставший в миг вязким, цепляясь пальцами свободной руки за край испачканной белой юбки.

- Дочка? С тобой все в порядке?! – не унимался отец.