На поверхности - Серена Акероид Страница 2

Это был его запах. Безумие, но это правда.

Поскольку его появление не могло означать ничего хорошего, я использовала свободу от привязанности к нему, чтобы дышать с умом. Я стала делать глубокие живительные вдохи, а не поверхностные, панические, и приготовилась к тому, что вот-вот должно произойти — Мария не отпускала мои волосы и руки, которые были выкручены за спину. За те тридцать или около того секунд, что мне дали дышать, она сжала хватку на моих волосах, словно угрожая еще большей болью, если осмелюсь сопротивляться. Жжение моего скальпа было как электрошок для кожи чувствительного лица, а плечи были близки к вывиху. Честно говоря, никакой борьбы и не будет — я была слишком измотана, достигнув своей крайней точки, когда она выжимала воздух из моих легких и лишала живительного кислорода.

Я слышала, как позади мальчик разговаривал с остальными. Раздались звуки одобрительных хлопков по плечам и смех, эхом разнесшийся по аквакомплексу, то ли надо мной, то ли над шуткой, которую я не услышала. Чего я не ожидала, так это ощущения теплой руки на затылке.

Это было новое прикосновение, и внутренне я знала, что это он. Чувствовала это всем своим существом.

На секунду я подумала, что мальчик собирается спасти меня, что этим прикосновением хочет успокоить. Что скользнет пальцами по моему плечу, вдоль руки и дотянется до ладони. Я представила, как наши ладони соприкасаются, а пальцы переплетаются, а затем он хватает за руку, помогая мне подняться на ноги. Герой, который мне не был нужен, но, тем не менее, сейчас я его приветствовала.

Мальчик мало удивил меня, сделав это. Голова снова оказалась под водой, руки зафиксировали в более крепкой хватке. Я закрыла глаза, чувствуя, как меня охватывает разочарование.

Нечасто я чувствовала связь с кем-либо, нечасто кому-то удавалось пробиться сквозь стены, которые возвела вокруг себя. Но он смог это сделать. Этим интенсивным десятисекундным взглядом он разрушил ему удалось разрушить все, что делало меня мной.

И ему было все равно.

Он даже не понимал, что натворил.

Я чувствовала вес его руки, его жар. В прохладной воде неглубокой стороны бассейна он был полной ее противоположностью. Его тепло было настолько интенсивным по сравнению с водой, и это больше всего меня пугало. Казалось, я чувствую прикосновение каждого его пальца на своей коже, глупо, но уверена, что даже ощущаю тонкие линии отпечатков.

Какая-то часть меня надеялась, что завтра, когда появятся синяки, эти отпечатки будут на коже. Отметки, что-то осязаемое, чтобы вновь представить этот момент. Увидеть следы предательства и вновь убедиться в вероломстве.

Он удерживал меня, но, в отличие от Марии, не трогал мои руки, а уперся коленом в спину прямо между лопатками. Утром, вероятно, больнее всего на свете будет там — грубая сила мальчика была в десять раз хуже, чем у Марии, и то, как он придавил, расплющив мою грудную клетку, делало боль в моих плечах похожей на легкую прогулку в парке.

Вскоре я почувствовала скуку, витающую в комплексе.

Я не делала ничего, чтобы подстегнуть ребят, не делала это испытание забавным, поскольку меня пытались утопить, чтобы доказать, что глупо надеяться на то, чтоб стать частью команды.

Раньше меня не мучили так сильно, но, возможно, такого следовало ожидать. Это была элитная спортивная школа, в которую ходили обладающие снобизмом и иллюзией знатности самоуверенные дети, которым нужно было многое доказывать. Более того, поскольку мы были в одной команде, то каждый ее член был также конкурентом друг для друга.

Осознание этого таило в себе угрозу, и я понимала, что, хотя эти ребята верили, что дружат между собой, это было не так.

Здесь все были врагами. Они, скорее были волками, одетыми в овечью шкуру, и если забыли об этом были глупы.

По этой причине я не обиделась.

Странно? Возможно. Но тогда я была странной. Очень немногое могло повлиять на меня, очень мало проникало сквозь те стены, которые я давным-давно построила. И по этой причине, пока команда наслаждалась моими страданиями или отсутствием таковых, пожалуй, единственным, кто обидел меня, был мальчик.

Адам.

То, что он делал, было предательством.

То, что я никогда не прощу.

Никогда не забуду.

Не раньше, чем умру. Я просто надеялась, что сегодня не тот день.