Проданная мафии - Найн Эванс Страница 2

— Два миллиона, — звучит ответ.

Два миллиона. Девушка пытается представить, как выглядит эта сумма, но не может. Её потолок, это пятьдесят тысяч, которые получила в банке, обналичив чек после продажи старого родительского дома. И которые сразу же отдала своему брату на его очередное дело. Два миллиона. Такие деньги ей и во сне не привидятся. Где она и где такие суммы? На двух разных полюсах. На разных ступеньках экономической лестницы, на такой высокой ступеньке, что она и не видна с её места обычной швеи из маленького ателье.

— Нэнси, — бросается мужчина к ногам девушки, падая на колени. — Не переживай, у меня есть план. Я всё придумал, тебе не о чем беспокоиться. Всё пройдёт хорошо. Люди такое уже проворачивали. Ничего сложного.

Он продолжает тараторить, а девушка молчит, вслушиваясь в родной голос, который превращается в белый шум.

Не сосчитать, как часто брат говорил нечто подобное, как уверял её в своих грандиозных планах. У него всегда была эта куча планов, один гениальнее другого. Ему лишь нужны были деньги для их осуществления, и они вдвоём больше ни в чём не будут нуждаться.

Он так говорил, а она верила. Продолжала верить и надеяться, что уж в этот раз у брата всё получится, и он исполнит очередную мечту своей жизни. Но только вот на все его мечты жизней не хватит, как и денег, которые приходилось искать ей.

— Мне больше не дадут кредит, — останавливает Нэнси мужчину, вспоминая, что скоро последует очередная месячная выплата за долг перед банком. За один из множеств, висящих на ней, как камень на шее.

— И не нужно, — мотает брат головой.

— Но как тогда…

— Я же сказал, что уже всё придумал, — перебивает её мужчина, и в его голосе слышны недовольные нотки, заставляющие девушку внутренне сжаться. — Тебе просто надо сделать так, как я скажу, и после мы получим с тобой нужную сумму, — он стискивает её пальцы, заглядывая в зелёные глаза сестры. — Я получу деньги, и мы сможем расплатиться по долгам. Ты ведь хочешь помочь мне, ласточка?

Ласковое обращение, сорвавшееся с его губ, заставляет девушку встрепенуться. Она успела отвыкнуть от такого, успела забыть о том, что является, по сути, ребёнком, пусть и отпраздновала пару месяцев назад двадцатиоднолетние. И ей хочется ласки и тепла, а кто, как не брат, последний родной человек сможет её подарить. Разве имеет она право отказать ему? Они обязаны заботиться друг о друге, так говорила мама. И пусть пока только Нэнси проявляет заботу: оплачивает квартиру, чтобы им было, где жить, покупает продукты, поддерживает в доме уют, и даже умудряется откладывать деньги, чтобы порадовать брата небольшими подарками. Он тоже заботится о ней, ему надо лишь помочь проявить эту заботу.

— Но разве я могу…

— Ты можешь всё, сестрёнка, — снова не даёт мужчина договорить, подавляя девушку. — Только скажи, что согласна, а остальное я устрою.

Нэнси отводит взгляд в сторону, на невысокий холодильник, к дверце которого прикреплены фотографии. В центре висит семейный снимок, сделанный почти двенадцать лет назад, во время традиционной поездки в лес. Девушка уже не помнит, кто делал то фото, наверняка кто-то из кемпинга, где они останавливались. На снимке все такие счастливые. В те времена ей и в голову не могло прийти, что она когда-нибудь будет стоять перед таким нелёгким выбором. Папе бы такое точно не понравилось, а уж маме и подавно. Они прививали своим детям совершенно другие взгляды, а в итоге старший сын предлагает младшей дочери нечто столь неправильное.

— Тебе нечего бояться, — тёплые пальцы касаются щеки Нэнси, и она вновь глядит на брата. — Я обо всём позабочусь, и не позволю никому тебя обидеть. Верь мне, ласточка. Верь.

***

Клубы для богатых людей отличаются от тех, что привыкли посещать люди с более скромным заработком. Тут нет громкой музыки и нет неопрятного вида посетителей, а возле дверей гостей встречает дворецкий. Он приветливо улыбается и предлагает проследовать по коридору.

Нэнси цепляется за руку брата. Всю неделю он говорил, что надо делать и как себя вести. Находил сотни успокаивающих слов, тысячи причин, почему сестра не должна бояться. Но она всё равно боится.

— Карл, — девушка чувствует, как выскальзывают пальцы брата из её ладони.

— Помни, о чём я говорил, — успевает произнести мужчина, перед тем, как Нэнси уводят дальше, вглубь здания. Всё дальше от родного человека и спасительной двери, за которой привычный для неё мир.

Перед неприметной дверью в полутёмном коридоре девушка остаётся одна. Дворецкий кланяется ей напоследок, одаривая улыбкой, в которой больше не чувствуется ничего приятного. Стоит мужчине скрыться за поворотом, как дверь тут же распахивается, и Нэнси окатывает ярким светом.

Женщина, стоящая на пороге, оглядывает девушку несколько мгновений, а затем без лишних слов втаскивает в комнату, больно ухватив за плечо.

— Чего стоишь? Проходи давай.

Помещение оказывается заполнено молодыми девушками и женщинами, кто-то бросает на Нэнси заинтересованные взгляды, кто-то равнодушно осматривает её и возвращается к своим делам. Происходящее напоминает гримёрку в каком-нибудь театре: с десяток столиков, на которых высится косметика и вещи, разбросанные то тут, то там или висящие на вешалках.

— Имя.

Нэнси вздрагивает.

— Моё? — непонимающе смотрит она на ту самую женщину, что открыла дверь.

— Своё я и так знаю, — улыбается она, демонстрируя прокуренные, желтоватые зубы.

— Нэнси, — блеет девушка и, сглотнув, сжимает кулаки. — Нэнси Паркер, — звучит куда увереннее.

Ей надо взять себя в руки. Брат ведь обо всём договорился, не стоит переживать. Она сюда пришла лишь для виду, и уйдёт сразу же, как закончится представление, для которого остальные собрались. Её ничего не связывает с этими девушками и женщинами, для неё всё по-другому.

— Чего жмёшься? — кто-то подталкивает Нэнси в спину к одному из столиков. — Давай уже начинай, а то времени осталось мало.

Начинать? Девушка опускается на стул и тянется к ряду помад различных оттенков, но опускает руку, так и не коснувшись, ни одной из них. Она заглядывает в зеркало, и не видит причины пользоваться косметикой. По её мнению, всё и так нормально, а гигиеническая помада куда лучше тех, что тут находятся, ею по крайней мере никто посторонний не пользовался.

— Не знаешь, как накладывают краску?

В отражение появляется новое лицо. Яркий макияж и платье из пайеток делает девушку за спиной Нэнси похожей на завсегдатая ночных клубов. Сама Паркер клубы никогда не посещала.

— Не думаю, что мне это нужно, — отвечает Нэнси. — И потом, это ведь негигиенично — пользоваться чужой косметикой.

Незнакомка усмехается и опускает подбородок на плечо Паркер, так, что та чувствует прикосновение чужой щеки к своей собственной.

— Ты же хочешь, чтобы на тебя обратили внимание?