Музыка нашей любви - Кианна Александер Страница 2

Выпрямившись в кресле, стоящем во главе стола в конференц-зале, он улыбнулся:

— Рад это слышать, Руперт. Полагаю, наше сотрудничество с мисс Браун будет успешным.

Двадцатитрехлетняя певица по имени Найя Браун сидела рядом с Блэйном и водила взглядом по сторонам, изучая стенды на стене.

— Мисс Браун, добро пожаловать в «Хэмилтон хаус», — обратился к ней Руперт.

— Спасибо. И пожалуйста, зовите меня Найей. Вижу, ваши достижения весьма значительны.

Блэйн похлопал Найю по плечу:

— И скоро к ним добавится ваш платиновый диск.

Видеозаписи ее каверов на песни «Филлис, Уитни и Тони» привлекли внимание Блэйна два месяца назад. Она обладала великолепными вокальными данными. Блэйн связался с Найей и предложил ей подписать контракт с «Эгейнст зе грейн», его собственным лейблом звукозаписи внутри «Хэмилтон хаус».

Найя тепло улыбнулась ему:

— Я безумно рада нашему предстоящему сотрудничеству и благодарна вам за эту возможность выразить себя.

Видя ее горящие глаза, Блэйк не смог сдержать улыбку. Эта девушка напомнила ему другого человека из его прошлого. Молодую женщину с кудрявыми волосами и глазами цвета шоколада. Красивую, остроумную и очень талантливую.

Иден Восс была участницей первой группы, подписавшей контракт с его лейблом. Между ним и Иден установилась особая связь, и дело было не только в музыке. Их тянуло друг к другу, и однажды они уступили этому влечению. Но он был вынужден отпустить Иден ради развития своего бренда. Это решение было далеко не идеальным, но его расходы контролировала компания «Хэмилтон хаус», и ему пришлось выполнять распоряжения своих боссов.

Густые седые брови Руперта слегка насупились. — Каким вы видите ваш первый альбом, Найя? — спросил он.

Девушка просияла и вкратце рассказала им о своих творческих планах.

Ей хотелось петь о любви, расставаниях и трудностях, с которыми сталкивались люди в районе Капитол-Вью, где она выросла.

— Гм… — в замешательстве произнес Руперт.

Заметив, что глаза Найи погрустнели, Блэйн почувствовал угрызения совести и сказал:

— Уверен, что Найя не собирается превращать свои песни в обличительные речи.

Она покачала головой:

— Конечно, не собираюсь.

Блэйн внимательно посмотрел на Найю.

«Надеюсь, ты знаешь, что я буду бороться за то, чтобы ты могла сказать все, что хочешь», — подумал он.

За Иден он не боролся, и с тех пор, как они расстались, чувство сожаления было его постоянным спутником. Послав ему Найю, судьба, похоже, дала еще один шанс, которого он не заслужил.

«Я не совершу дважды одну и ту же ошибку».

— Поверьте мне, я понимаю. У всех нас есть вещи, которые дороги нашему сердцу. — Руперт подался вперед: — Но в шоу-бизнесе лучше не сжигать мосты, пока ты не отправился в путешествие.

— Я поняла, — тихо ответила Найя.

— Уверен, что мы все придем к компромиссу, Руперт, — сказал Блэйн. — Мы с Найей найдем автора песен, который сможет выразить ее позицию без излишней категоричности.

Когда Найя и Руперт направились к двери, Блэйн поднялся.

— Оставайся на месте, — остановил его Руперт. — Марвин хочет с тобой поговорить. Мы с Найей будем ждать тебя в фойе.

— Хорошо, — ответил Блэйн. Оставшись один, он стал гадать, о чем пойдет речь. Будучи посредником между лейблами «Хэмилтон хаус», Марвин Сэмюэлз часто контактировал с Блэйном.

Обещая Руперту, что найдет подходящего автора текстов песен для Найи, Блэйн думал о конкретном человеке.

Это была Иден Восс. Когда-то она занимала его мысли, и причина была не только в том, что он был ею увлечен. Иден была талантливым автором. Несколько ее песен в стилях ар-н-би и хип-хоп попали в хит-парады.

Несмотря на то что они с Иден плохо расстались, Блэйн внимательно следил за ее карьерой. Семь лет назад ее группа, с которой он работал, была в шаге от славы. Он искренне симпатизировал всем трем молодым женщинам, но его отношения с Иден были особенными. В их творческом взаимодействии была магия. Но еще более удивительным было их влечение друг к другу. Он открыл ей свое сердце, которое не открывал ни одной женщине ни до, ни после нее.

«Я разрушил их группу. Но, что еще хуже, я причинил боль Иден».

Иден немного напоминала Блэйну его отца, который был тверд в своих взглядах и убеждениях и никого не хотел слушать. Непреклонность его отца была главной причиной, по которой Блэйн создал «Эгейнст зе грейн рекорде». Блэйн был вторым по старшинству из пятерых детей Калеба и Эддисон Вудсон. Его считали паршивой овцой. Непутевым парнем, который никогда не сможет стать таким же выдающимся, как его отец. Поэтому, вместо того чтобы пойти работать в семейную компанию «404 саунд рекордингз», одну из самых старых и успешных звукозаписывающих студий в Атланте, он создал свой собственный небольшой лейбл.

Он принял эгоистичное решение, потому что ему было необходимо стать полностью независимым от своего отца. Его выбор повлиял на будущее Иден, Камбрии и Эйнсли. Камбрия сделала сольную карьеру. Иден и Эйнсли так и не вышли на сцену.

В конференц-зал вошел Марвин, одетый в черные слаксы и темно-синюю рубашку с логотипом «Хэмилтон хаус».

— Доброе утро, Блэйн. Рад тебя видеть.

— Я тоже рад тебя видеть, Марвин. Руперт сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

Блэйн хотел сразу перейти к делу, чтобы после ланча они с Найей смогли полететь назад в Атланту.

Марвин сел в соседнее кресло:

— Да. Я хотел тебя поздравить. Думаю, Найя отличная находка для студии.

— Я тоже так считаю.

— Мы рады, что Найя теперь в нашей творческой команде, но мы возлагаем большие надежды на ее первый альбом. Твоя студия уже больше года не выпускала альбомы, которые входили бы в число самых продаваемых.

Блэйн сдержал раздраженный вздох. Он давно занимался музыкальным бизнесом и прилагал все усилия, чтобы продукция, выпускаемая его лейблом, соответствовала переменчивым вкусам аудитории.

— У нас было временное затишье, но в ближайшее время все снова должно завертеться.

— Надеюсь, что ты прав. «Хэмилтон хаус» планирует сократить финансирование лейблов, которые недостаточно продуктивны.

Блэйна бросило в жар, и он ослабил узел галстука.

— Значит, таково текущее положение дел?

— К сожалению, да, — серьезно ответил Марвин, поднялся и по-дружески похлопал Блэйна по спине. — Я в тебя верю. Ты знаешь, что ты делаешь. Но я не хочу, чтобы ты уехал, не зная, как обстоят дела.

— Спасибо за откровенность.

Губы Марвина изогнулись в улыбке под густыми светлыми усами.