Я хочу от тебя сына - Дина Ареева Страница 2

* * *

Я люблю Тимура с того самого момента, как его увидела. А это значит, что почти всю жизнь, мне тогда было шесть, а ему двадцать, выходит, я его люблю дольше, чем не любила.

Было лето, Тимур как раз пришел тренировать наших мальчишек, он как и мы, детдомовский, он тогда часто к нам приходил. Я его в окно увидела — он такой красивый был, сильный. И сразу решила, что выйду за него замуж.

Когда я попала в детдом, первое время все понять не могла, где мои родители и почему они меня не забирают. Сначала мне говорили, что они в больнице, потом — что в санатории на лечении, потом — что уехали за границу на заработки. Я ждала, что за мной придет дядя или бабушка, но никто не приходил.

Родителей убил дядя, сел в тюрьму, а бабушка слегла с инсультом. А потом умерла. Но все это я узнала гораздо позже, а первое время ждала их и была уверена, что в детдоме пробуду недолго.

Но потом увидела Тимура. Помню этот день так четко, будто это было вчера. Я, маленькая, сижу на подоконнике, прилипнув носом к стеклу, и смотрю, как во дворе на турнике отжимаются старшие ребята.

Возле них стоит высокий загорелый парень в одних джинсах. Он кажется мне великаном даже с высоты второго этажа. У парня светлые волосы и голубые глаза, как на картинке у принца в книжке, которую мы читали с мамой.

Парень сначала смотрит, как отжимаются мальчишки, а потом сам подпрыгивает, цепляется за перекладину и начинает мерно подтягиваться.

Мышцы ходят ходуном, перекатываются под кожей, а я восхищенно слежу, даже рот приоткрываю от восторга. Он кажется мне очень сильным, как тот атлет с плаката, что висит в спортзале. Нас туда водят на физкультуру, и я всегда останавливаюсь перед плакатом, чтобы получше рассмотреть.

— Тим Талер! — кричит Сонька Кошкина и лезет ко мне на подоконник.

Высунув язык, наблюдает за Тимуром, а мне хочется спихнуть ее с подоконника и не только потому, что я ее терпеть не могу. Просто на Тимура могу смотреть только я, и мне непонятно, почему другие этого не понимают.

От той же противной Соньки я узнаю, что фамилия Тимура — Талеров, а называют его Тим Талер, потому что он никогда не улыбается. Или наоборот, фамилию ему дали Талеров, потому что он не улыбался, Сонька или врет или сама не знает. Тимура подбросили — привели к калитке детского дома и бросили. Он маленький был, сказал, что Тимуром зовут, а больше ничего вспомнить не смог.

После того случая в актовом зале меня еще некоторое время дразнили невестой, а потом забыли, вот только я все помню.

Я стараюсь учиться, не все получается, но я стараюсь, сцепив зубы. Если это нужно, чтобы Тимур меня похвалил, я буду это делать. Но он больше не приходит даже, чтобы тренировать парней.

Каждое утро я здороваюсь с ранцем и каждый вечер желаю ему спокойной ночи. Конечно, я понимаю, что это неживая вещь, но мне так хочется думать, что он связывает нас с Тимуром, и я так думаю.

Перед Новым годом мы все пишем письма Деду Морозу, а воспитатель собирает их и складывает в мешок. Надо написать свое имя и нарисовать, чего хочется в подарок. Я не уверена, что есть Дед Мороз, но я знаю, что есть Тим Талер. И я пишу — я умею, меня мама учила — пишу Деду Морозу, пусть он не беспокоится и занимается своими делами, только обязательно передаст Тимуру Талерову, что я хочу игрушечного котенка. Маленького и беленького.

Конечно, лучше бы живого, но в детском доме никто не разрешит держать котенка, и я мечтаю хотя бы об игрушке. А потом случается самое настоящее чудо — я просыпаюсь утром первого января и вижу на тумбочке игрушечного котенка. Такого, о каком мечтала — маленького и беленького…