На вершине блаженства - Стелла Камерон Страница 2

– У моих родителей много денег. – Блисс сделала ударение на слове «родителей», как бы отделяя себя от них.

– Ну и как тебе живется?

– Честно?

– Ага. – Себастьян закинул руки за голову.

– Мне не довелось родиться дочерью бедных родителей, так что другой жизни я просто не знаю. И я не ем то, что дают в школе, потому что моя мать не хочет, чтобы я растолстела.

– Миссис Моррис Уинтерс, президент ассоциации «Учителя и родители», – проговорил Себастьян. Склонив голову набок, он долго и внимательно разглядывал Блисс. Потом снова откинулся на спинку стула. – У нее богатая фантазия, да? У твоей матери…

Блисс вспыхнула, ее лицо залилось краской.

– Грубиян.

– Да, так меня тоже называют. Даже если ты слопаешь целый вагон школьных завтраков и обедов, ничего с тобой не случится. Только фигура улучшится.

Блисс поднесла ко рту огромный сандвич, который соорудила экономка миссис Лаймер, надкусила и принялась жевать.

– Ты мне нравишься, – объявил Себастьян.

Блисс прекратила жевать, но ненадолго. Несколько секунд спустя ее челюсти уже двигались в прежнем ритме.

– Почему ты учишься в обычной школе?

Она с усилием проглотила кусок.

– Мне здесь нравится.

– Я не спрашиваю, нравится ли тебе здесь. Я спрашиваю – почему.

«Потому что папочка считает, что так будет лучше выглядеть перед своими избирателями».

– Мои родители не против бесплатного образования.

– Но не доверяют школьным обедам?

– Да.

А он находчивый. И остроумный. Хитрый, сообразительный, хвастливый и самоуверенный. Словом, тот еще тип! И ужасно опасный. Она слышала, как другие ребята перешептывались, обменивались замечаниями на его счет. Но стоило Себастьяну появиться, и шушуканье прекращалось.

– Должно быть, ты выдающаяся личность, единственная знаменитость в истории школы, ведь именем твоего папаши названо бейсбольное поле. Да еще при его жизни.

Вскочить из-за стола и вылететь из кафетерия не самое разумное в подобной ситуации. Недостойное поведение. А основной, первейший закон семейства Уинтерсов гласит: никогда и ни при каких обстоятельствах Уинтерсы не теряют достоинства.

– Слушай, а тебя не смущает все это? Ну, что твой дорогой папаша построил для школы новый стадион?

Она скрестила на груди руки.

– Я наблюдал за тобой, когда он толкал торжественную речь на открытии.

Блисс уставилась в столешницу.

– Я наблюдаю за тобой всякий раз, когда он вылезает для выступления. Некоторым ребятам он нравится. А многие девчонки считают его сексуальным и весьма привлекательным.

– Ты закончил?

– Нет. Ведь мы же говорим от имени будущего, верно? Молодежь… А что нас ждет впереди? Как там говорит Моррис Уинтерс?

– Мне неприятно и стыдно за него, – ответила Блисс. Пусть смеется над ней за честный ответ. Все сверстники и так не прочь позубоскалить – так с какой стати стесняться Себастьяна? – Мне все это противно. Идиотское поле. И всякий раз, как он появляется здесь, мне тоже бывает противно.

– Знаю.

Она заморгала, но на глаза все равно навернулись слезы.

– Когда твой папаша вещает с трибуны, у тебя такой вид, будто ты готова сквозь землю провалиться… или умереть.

Блисс встретила его пристальный взгляд.

– Неприятно, когда с тобой не считаются, когда обращаются точно со скотиной, правда? – проговорил он. – Я давно наблюдаю за тобой, Чилли. Мне уже давно хотелось поговорить с тобой.

К столику приблизилась Кристал Мур. Не обращая внимания на Блисс, сказала:

– Привет, Себастьян.

Кристал, капитан группы поддержки школьной команды, была яркой и красивой девушкой.

Себастьян посмотрел на нее, и Блисс отвернулась, заметив, с каким видом он разглядывает пышнотелую Кристал. Было очевидно: такая фигура, как у Мур, с его точки зрения, в улучшении не нуждается.

– Придешь на игру сегодня вечером? – спросила Кристал. – Потом будет вечеринка.

– После игры всегда устраивают вечеринку, – без тени улыбки проговорил Себастьян.

Кристал переложила сумку со своими учебниками в другую руку. Она метнула в сторону Блисс злобный взгляд, потом снова уставилась на Себастьяна – прямо-таки сверлила его своими фиалковыми глазами.

– Тогда до встречи.

Себастьян провожал взглядом удаляющуюся Кристал.

Блисс смотрела на Себастьяна.

– Так вот, – он опять обратился к ней, – мне хотелось поговорить с тобой, Чилли.

– Меня зовут Блисс.

Он положил руки на стол, кивнул:

– Хорошо. Мне нравится твое имя. Я хотел поговорить с тобой. И ты сама мне нравишься, Блисс.

– Ты же совсем не знаешь меня.

– Я же объяснил, что давно уже наблюдаю за тобой.

Сердце ее сжалось.

– Ты не похожа на других.

– Издеваешься! – фыркнула Блисс.

– Нет, ты выгодно отличаешься от всех. Ты всегда жила в Сиэтле?

– Да. – Блисс поспешно сунула остатки еды в коричневый пакет, выданный все той же миссис Лаймер. – Я пойду. Мне пора.

– Почему? У тебя же перерыв.

Она замерла, так и не поднявшись из-за стола.

– А ты откуда знаешь?

– Посмотрел твое расписание.

Последний кусок сандвича встал поперек горла. У Блисс перехватило дыхание. Она опять плюхнулась на стул.

– Что-то я тебя не понимаю…

Говорят же, что он… Говорят, он всегда пристает к девчонкам. А некоторые легкомысленные особы утверждают, что ему не приходится даже особенно стараться. Блисс почувствовала, что у нее вспотели ладони.

– Не понимаешь, что парню может понравиться девчонка?

– Ну… – У Блисс никогда не было приятеля, вернее, друга, и она ни разу в жизни не ходила на свидание, если, конечно, не считать тех грандиозных, нескладных и ужасных общественных мероприятий, которые устраивала ее мать.

– Ты, может, думаешь, что я к тебе привязался из каких-то там корыстных побуждений? Чтобы устроить свою будущую карьеру?

Блисс почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Этого еще не хватало…

– Я не знаю, что и подумать. Мы раньше даже не здоровались. И совсем не знаем друг друга. И вот ты мне заявляешь, что знаешь обо мне столько всего… Что ты наблюдал за мной. Конечно, я не думаю, что ты все это затеял ради карьеры, но не знаю… Я не понимаю, почему ты наблюдал за мной.