Твоя безумная Кэтрин - Аня Сокол Страница 2

Я ощутила его горячую плоть между ягодиц. Он намотал мои волосы на руку и дернул назад, одновременно входя в меня. Я закусила губу, сдерживая крик.

Знаете, иногда я даже получала от этого некоторое извращенное удовольствие. От его напора, от силы и выносливости, от его пульсирующей плоти, что раз за разом входила в меня, от того, что он не спрашивал разрешения, а просто брал, от осознания собственной слабости. Зачастую это меня заводило. Но не сегодня.

Михаил снова дернул меня за волосы и снова вошел в меня. Я схватилась руками за холодный фаянс. Из-под ворота блузки выправилась цепочка с кулоном и стала монотонно постукивать о край раковины: «тук-тук-тук». Каждое движение бедер мужчины отзывалось этим монотонным «тук». Только оно и отзывалось. Михаил пробормотал что-то невразумительное и вошел в меня в последний раз. Он дрожал, кожа была покрыта испариной, руки напряжены.

Всего несколько минут, заполненные похожим на рычание дыханием, и он разжал пальцы, отпуская мои волосы. К слову, я никогда не вырывалась, никогда не говорила «нет», никогда не жаловалась на грубость. Вот и сейчас промолчала, когда Мишка, виновато улыбнувшись, поцеловал меня в шею и ушел, на ходу застегивая ширинку. Романтика не самая сильная его сторона. Он скорее прагматик.

Когда спустя полчаса я вышла из ванной, на мне было лишь полотенце и цепочка с кулоном. Михаил лежал на кровати, сосредоточенно глядя на экран ноутбука.

– Если хозяин этого отеля и превращается в медведя, то только в белого, – высказался мой спутник, поворачивая комп.

С экрана на меня смотрел светловолосый и голубоглазый мужчина средних лет. То есть ему могло быть как двадцать пять, так и сорок пять. Нос с горбинкой, плотно сжатые губы и подбородок, который принято называть «решительным», хотя никто не знает, что может решить данная часть лица.

– Столетов Назар, тридцать шесть лет, – начал озвучивать Михаил и без того известные факты. – Уроженец местного села Медведино. Красивенькое название… Бизнесмен, образование высшее, был женат с две тысячи тринадцатого по две тысячи пятнадцатый. Недолго длилось счастье. – Мужчина на кровати улыбнулся, словно сам факт чьего-то счастья или несчастья его забавлял. – Отель построил более десяти лет назад. С тех пор к основному корпусу были пристроены еще два, а так же бассейн, теннисный корт и конный двор. Кстати, последнее – чистая благотворительность, приютили спортивный клуб лошадников, которому была одна дорога – на бойню…Альтруист, одним словом, тебе обычно такие нравятся, – попенял мой спутник, когда я села на кровать.

– Уверен? – уточнила я, а Михаил рассмеялся. – Не понимаю твоего веселья. Мы сюда не развлекаться приехали. Мы приехали его шантажировать. – Я снова посмотрела на фотографию на экране.

– В корне неверная формулировка, Ринка. Мы не шантажисты. Мы честные продавцы информации. У нас товар, а он купец. Не захочет платить назначенную цену, мы найдем другого покупателя. Товарно-денежные отношения.

– Ну-ну, ты еще чек ему выбей и налоги заплатить не забудь, – буркнула я.

– Что такое? – тут же став серьезным, спросил Мишка. – Тебя тревожит что-то конкретное или обычный мандраж перед делом?

– Ничего конкретного, просто не по себе.

– Поэтому ты не можешь расслабиться? – Он приподнялся, провел пальцем по коже, коснулся ключицы, поддел шнурок и вытащил из-под полотенца кулон. В нем не было ничего примечательного и ничего ценного. Обычная деревяшка овальной формы, сколотая с одного края и отполированная до гладкости бесчисленными прикосновениями.

– Хочешь, куплю тебе бриллиант? – спросил Михаил.

– Ты уже покупал, – тихо ответила я, вытаскивая кулон из его пальцев.

– Вот именно. – Мужчина нахмурился. – А ты продолжаешь таскать на шее какую-то щепку. Откуда она? Со Святой земли или от Ноева ковчега? – Я промолчала. – Ты ведь знаешь, что из количества проданных мной в сувенирные лавки «святых» деревяшек можно построить не просто дом, а целый кремль отгрохать?

– Знаю.

– И знаешь, что каждая подобная щепка сопровождалась заключением эксперта и сертификатом подлинности, независимо от того, на какой лесопилке я их настрогал?

– Это просто память, – ответила я.

Мишка всегда был наблюдательным, хоть и зачастую прикидывался шутом гороховым.

– Хотел бы я знать о чем, – он покачал головой и снова облокотился на подушку. – Давай уже, бери себя в руки. Обычное дело, у нас таких было десятка два. Думаю, справимся дня за три, а потом рванем к морю. Как тебе идея?

Я пожала плечами. Море – это хорошо. Тогда почему же я совершенно не горю желанием туда отправляться?

– Давай сперва закончим здесь.

– Давай, – легко согласился Михаил и снова склонился к экрану ноутбука, изучая информацию о хозяине гостиницы.

Все, что можно было найти в открытом доступе и все что нельзя. Михаил в этом спец. А еще Михаил – мошенник, пусть и не очень высокого полета, зато удачливый. И он всерьез намерен сделать на этой ниве карьеру, как, скажем, самый обычный банковский служащий. Я не раз слышала от него, что ближе к сорока годам настанет время повышения квалификации. И тогда он сменит стезю шантажиста и обманщика на политическую. Для начала изберется в думу какого-нибудь провинциального городка, а там, как карты лягут. А учитывая то, что играл мой спутник исключительно краплеными, не удивлюсь, если в итоге он станет президентом. Если не сядет, конечно. Ну а пока он промышлял аферами средней руки в моей скромной компании. На самом деле роль его спутницы могла играть любая, поэтому я не забывала благодарить судьбу и провидение за то, что Мишка в свое время выбрал меня и вытащил из той ямы, которую я для себя старательно выкапывала.

– Столетов владеет не только отелем. Акции, земельные участки, доля в строительном комбинате. – Михаил потер руки и скомандовал: – Так, Ринка, одевайся. Сходим поужинать, а потом прогуляемся по территории.

– Зачем? – спросила, поднимаясь, я.

– Оценим масштабы владений на месте, так сказать, чтобы не продешевить.