5 звезд для Золушки - Злата Тур Страница 2

Я рванулась открывать и едва не сползла по стеночке от облегчения.

Мой Никита «Добрынич» был пьян в лохмотья и совершенно не держался на ногах. Он бессознательно лыбящимся телом висел на своем друге Владе.

- Не мог достать ключи у него из кармана, пришлось звонить в дверь. Извини, что разбудил.

- Да я уснуть не могла! Переживала! Звонила, а он не отвечал, - затараторила я возбуженно.

- Ну, заносить будем? - Влад как всегда был немногословен, выдавал информацию дозировано и практически всегда безэмоционально.

- Ой, прости! - повинуясь внутренней команде «Отомри», я отодвинулась. Потом спохватилась и попыталась подставить плечо и взять часть ценного груза на себя.

- Рина, не мешайся лучше.

Влад действовал на меня как удав на кролика. Его глаза, темные, почти черные, гипнотизировали, подавляли, и я боялась, что однажды сделают во мне дымящуюся дырку. В его присутствии мне тяжело было дышать. Я воспринимала его как молодого хищного зверя, с мощной энергетикой, которая порабощала, приковывала к нему внимание так, что мне приходилось прикладывать усилие, чтобы отвести от него взгляд.

Сравнение с хищником не раз приходило в голову, потому что мне казалось, что мой собственный загривок начинает топорщиться, как при виде опасного объекта.

Пока он тащил Никиту к кровати, тот еще пытался вступить в диалог на тему «Брат, все в порядке».

- В порядке, в порядке. Особенно твоя Черепашка с перепуганными глазами -блюдцами, - пробубнил Влад, укладывая друга на диван.

И хоть соляной столб, в которого превратилась я, стоял довольно далеко, но прозвище, которое он никогда не использовал, обращаясь ко мне, до моих ушей долетело. Как и то, что в него, словно детонатор в бомбу, была вложена хорошая порция сарказма.

Я отчаянно завидовала тем акулам, которые в любой проблемной ситуации несокрушимо уверены в своей собственной правоте и , соответственно, чувство неловкости им не знакомо. Я же только могу действовать по принципу «Случилось непонятное - ешь». Шутка, конечно, но реально, иногда нападает ступор. Вот как сейчас.

Я, как хозяйка в доме и официальная девушка смешно брыкающегося тела, должна бы сейчас как-то реагировать. Уложить поудобнее, стащить ботинки, что - то сказать. Нет же. Стою, как неродная, и не знаю, что делать.

Влад словно дает понять, что я тут просто мимо проходила, и я поддаюсь ему. Другая, очевидно, учинила бы ему допрос, как он позволил своему другу нализаться до поросячьего визга. Какой он сам-друг после этого. И вообще, чем можно заниматься было почти до утра.

Но я не другая. Я стою и молчу, потому что понимаю - я просто серая цапля, которой в любой момент могут сказать: «Ты не из нашей стаи».

И хоть Влад ничего не говорит, но в его интонации, голосе всегда сквозит какая-то неприязнь, будто он знает обо мне что-то мерзкое, постыдное. И мирится со мной лишь потому, что его друг имел глупость связаться с такой недостойной особой.

Стащив с Никиты ботинки и чуть ли не спеленав его, он, наконец, разогнулся и обратил внимание на меня.

- А ты почему не спала?

- Я привыкла с ним засыпать, - бесхитростная улыбка невольно появилась у меня на губах. - И волновалась.

В темных, непроницаемых глазах Влада мелькнуло что-то непонятное, похожее на раздражение или скорей на зависть. Но, очевидно, он себя считал этаким Мефистофелем, которому не пристало демонстрировать эмоции. И он тут же рассчитался за секундную слабость.

- И к сытой жизни привыкла?

Меня словно ударили под дых. Я сжалась, как от хлесткого удара плетью и не могла вдохнуть. В висках тугими толчками пульсировала кровь, сбивая с мысли, путая сознание и дезориентируя меня. Обида захлестнула и я готова была расплакаться.

Вот и материализовался мой страх - быть изгнанной с позором из стаи. И тут на счастье вспоминается мое клятвенное обещание себе перестать быть рохлей. В девятнадцать лет пора уже научиться показывать зубы! Тем более они у меня от природы как для рекламы колгейта или блендамета. Впиваюсь ногтями до боли в ладони и выдыхаю.

- Я бы сказала, что со мной этот дом привык к сытой жизни. Ты же сам знаешь, как Ник питался - доставка, сухомятка и здравствуй язва.

Получи, фашист гранату! Теперь осталось намекнуть, что уже и петухи пропели и мне хотелось бы спать лечь, наконец. Сказать что - то типа «Ты перед уходом не хочешь кофе выпить?» Но он лучший друг моего Никиты, и мое негостеприимство ему не понравится.

Хотя другая б точно не постеснялась спросить: «Уже уходишь?»

Однако мои терзания разрешились сами по себе.

- Кофе сделаешь? - Влад умудрился задать вопрос тоном приказа, и теперь мне ничего не оставалось, как смириться с его присутствием еще минут на двадцать.

- Сделаю, раз Никита из тебя ездовую собаку сделал, надо компенсировать причиненные неудобства, - пытаюсь ответить дружелюбно и отчаянно давлю тяжкий вздох и отчаянный зевок - пора уже и спать бы.