В Петербург за счастьем - Татьяна Купор Страница 2

– Какие суровые у тебя читатели! – шутливо заметила Агата.

– А то! С того света достанут, если проду ³ не выложу в срок. Шучу. На самом деле все они очень милые. Ладно, я бегу писать, пока еще не вырубает. А чайник все-таки поставлю. Перекуси с дороги, – на удивление бодро заявила Мила и скрылась за дверью.

Агата бросила взгляд в сторону окна и почувствовала, как в груди нарастает неприятное ощущение, которое давит тисками и мешает дышать. Сжав ручку чемодана, быстро задвинула его под кровать. «Эй, успокойся, ты в безопасности! Возьми себя в руки и перестань трястись!» – мысленно приказала она себе. Когда удалось справиться с эмоциями, опустилась на постель и отчетливо осознала, что с прошлым покончено, что она сидит сейчас в собственной спальне, а не прячется в углу его квартиры, дрожа от страха…

И все же не верилось, что смогла сбежать. Его ненормальная, сумасшедшая любовь высосала из нее всю душу. Он унизил и почти сломал ее, безжалостно растоптал все светлые чувства, которые она когда-то к нему испытывала… К сожалению, эта любовь принесла ей только боль и страдания. И так сразу от этого груза не избавиться. Собственный крик все еще разрывал барабанные перепонки. Вспоминались тяжелые шаги, под которыми хрустели осколки стекла… Она поежилась, беспокойно поправив рукав яркого свитера, как будто кто-то мог увидеть шрамы, начинающиеся чуть выше запястья, – вечное напоминание о том, что хотелось забыть…

***

Когда-нибудь она привыкнет к этому ветру, пробирающему до самых косточек.

Шла по той же мостовой, что и полтора часа назад, и прислушивалась к окружающим звукам. На душе было особенное ощущение: нравилось следить за людьми, ловить их эмоции, прислушиваться к разговорам и понимать, что ты теперь тоже часть этого удивительного города… Было волнительно сознавать, что у каждого из прохожих – своя жизнь, свои радости и горести, кто-то куда-то спешит, суетится… А вот ей торопиться некуда. Можно спокойно гулять по улице, пока Мила пишет очередную главу своего романа, и думать о чем-то… О чем?

Да хотя бы о том симпатичном мужчине, закутанном в светло-коричневый шарф… Невольно замедлила шаг, присматриваясь к незнакомцу. В одной руке – кисть, испачканная яркой краской, в другой – этюдник. Выразительные глаза в оправе очков задумчиво смотрят на картину. Художник. Любопытно, что он изобразил? Неужели этот великолепный вид с моста, который ее заворожил? Темно-синяя река беспокойно плещется, подгоняемая порывами ветра, и в ней отражается заходящее солнце…

– Нравится?

Приятный мужской голос так резко ворвался в мысли, что она вздрогнула. Оказывается, она замерла в шаге от художника и из-за его спины залюбовалась картиной. Кстати, она угадала: незнакомец действительно удивительно точно изобразил беспокойную гладь.

– Нравится что: вид на Неву или Ваша картина? – уточнила Агата.

Уголки красивых мужских губ дернулись в улыбке:

– А разве я не смог передать прелесть реки? Если Вам нравится вид, то, конечно же, должна понравиться и картина – она ведь так реалистична…

– Да, от скромности не умрете, – рассмеялась Агата. Впервые за много лет. – Что ж, у Вас действительно хорошо получилось. Но, к сожалению или к счастью, никакая кисть не сможет передать красоту, созданную Творцом.

– Согласен, – подмигнул ей мужчина, и она невольно им залюбовалась. Чуть кудрявые темные волосы развевались на ветру, взгляд светло-карих глаз был мягким и теплым. Очки в коричневой оправе гармонировали с цветом одежды: свитер и брюки кофейного цвета и туфли в той же гамме. На фоне начинающего сгущаться тумана он выглядел еще загадочнее. Интересно, как его зовут? Как давно он рисует? Внезапно поймала себя на мысли, что хочет узнать об этом человеке как можно больше, как, впрочем, и о других прохожих, которых изучала, пока шла. Хотелось поскорее подружиться с этим городом, сродниться с ним, и каждый человек, живущий здесь, казался ниточкой, ведущей к сердцу Петербурга…

– Вы часто здесь гуляете? – поинтересовался мужчина.

Она пристально посмотрела на него: в глубине глаз угадывалась печаль, та же самая, что отражалась и в ее взгляде, когда видела себя в зеркале. Кажется, у него тоже есть какая-то боль, которую он скрывает где-то глубоко внутри. Кто знает, откуда она и с чем связана…

Мужчина отложил кисть. Похоже, закончил пейзаж и засобирался домой. Отличная идея, ей тоже пора. Агата подняла воротник пальто и снова поежилась от осенней прохлады.

– В первый раз, – ответила абсолютно честно.

– Я так и думал. Наверное, только приехали?

– Какой Вы проницательный!

– Это видно по вашим глазам. Только туристы смотрят так на город.

– Я не турист, – расставила она все точки над «и» и отвела взгляд в сторону.

И вдруг тело пронзила дрожь. Она смотрела в туман широко открытыми глазами, чувствуя, как немеют от страха конечности, а сердце переворачивается так, что давит в груди и становится нечем дышать. Нет, невозможно… Невозможно! Ей померещилось! Не мог он ее так быстро отыскать, не он это! Она же только пару часов назад приехала в этот город. Он что, поехал следом?

От мысли, что муж мог ее вычислить, по коже пробежали ледяные мурашки. Спокойно, дыши… Вот так… Это просто нервы. Отставить панику!

Плотный туман по-прежнему окутывал высокую мужскую фигуру, но в лице угадывались знакомые черты… Черты человека, от которого она сбежала, бросив все…

Силуэт неумолимо приближался, а страх усиливался. Сердце застучало с немыслимой скоростью, руки затряслись, она отступила к мосту. Дрожащими пальцами вцепилась в перила, чтобы удержать равновесие. Не для того она так рисковала, чтобы снова угодить в ловушку, снова вернуться к этому диктатору! Нет, нет, нет! Стоило подумать, что опять придется жить с ним под одной крышей, как горло сжало спазмом, и она жадно глотнула свежий воздух. Отвернулась к реке и, почувствовав головокружение, склонилась к перилам. Внезапно нога соскользнула…

В последний момент почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили ее и потянули назад. Не сразу поняла, что случилось, а когда осознала, вскинула испуганный взгляд на мужчину, который ее спас. Абсолютно спокойное выражение лица. Уверен в себе и своих действиях. Руки сжимают ее талию, и он не торопится их убирать. А она, даже если бы и захотела, не смогла бы высвободиться из его объятий. Уж слишком они надежные. Теплые. Настоящие.

– Ты что? – несмотря на непроницаемое лицо, его голос выдал волнение. Похоже, он даже не заметил, как перешел на «ты». Агата тоже не придала значения. Снова метнула взгляд на силуэт.

– Ты могла упасть! – буркнул он и наконец выпустил ее из кольца своих рук. В его глазах и вправду тревога, или ей показалось? Пристально посмотрела на него: между бровями залегла складка, губы сжались в сердитую линию. Неужто и вправду испугался, что она упадет? Это уже второй посторонний человек, которому не все равно. Неужели все петербуржцы такие отзывчивые? Или это судьба решила ей улыбнуться в награду за долгие годы страданий?