Путь страсти - Дженнифер Эшли Страница 2

Один из поклонников оборотней примирительно поднял руку:

— Эй, приятель, мы не имеем к этому никакого отношения!

Лайам, нацепив на лицо улыбку, с трудом заставил себя вернуться к роли радушного, приветливого управляющего.

— Знаю, парень, знаю, — буркнул он. — Жаль, что ты невольно угодил в переделку. Почему бы тебе не заглянуть сюда завтра утром? Первая рюмка — за счет заведения, идет? — Певучий ирландский акцент, обычно едва различимый, сразу стал заметнее.

Лайам, глава клана и повелитель города оборотней, включил все свое обаяние, однако, похоже, на этот раз оно не подействовало. Судя по выражению лиц его собеседников, они были бы рады поскорее свалить отсюда. Да и понятно — над ними навис голый, в чем мать родила, исполинского роста громила, на груди и плечах которого бугрились литые мышцы. Тело его блестело от пота, а одного удара могучего кулака было достаточно, чтобы свернуть любому из них челюсть. Поклонники оборотней повадились таскаться в бар в поисках острых ощущений, однако, судя по их мучнистым физиономиям, они не слишком обрадовались, когда опасность стала реальной.

Сквозь толпу к ним протиснулся Ронан, тоже уже успевший вернуть себе человеческий облик. Он был еще крупнее, чем братья Морисси, — огромный, семи футов роста, с бочкообразной грудью, сплошь покрытой броней железных мускулов. Сейчас лицо Ронана было мертвенно-бледным, рубашка на плече была разорвана и пропитана кровью.

Стряхнув с плеча руку Шона, Андреа кинулась к нему.

— Проклятье, Ронан, чем ты там занимался?! — испуганно воскликнула она.

— Делал свою работу.

Струившаяся из раны на плече кровь капала на пол. Будь на месте Ронана человек, он давно бы уже валялся без сознания на полу. Мало кто смог бы выжить, потеряв такое количество крови. А Ронан выглядел лишь слегка озадаченным.

Возле него с другой стороны выросла высокая фигура Шона.

— Пойдем-ка в заднюю комнату, парень. Нужно посмотреть, что с тобой.

— Да все в порядке, — отбивался Ронан, — обычная пуля. Сам виноват, нарвался.

— Помолчи-ка. — Шон и Андреа, подхватив гиганта с двух сторон, поволокли его к комнате, на двери которой красовалась табличка «Служебное помещение». В конце концов, Шону удалось-таки затолкать Ронана в офис.

Служебное помещение выглядело достаточно заурядно — обшарпанный письменный стол, парочка стульев, шкаф с документами, потертый диван и небольшой неприметный сейф в стене. Предполагалось, что код, с помощью которого его можно открыть, известен лишь одному единственному человеку — владельцу бара. Впрочем, Андреа прекрасно знала, что и Шон, и Лайам знают его наизусть.

У дальней от двери стене, словно распятие на перекрестке дорог, возвышался меч стража — Андреа даже на расстоянии чувствовала исходивший от него мощный поток магической силы. Она понятия не имела, могут ли обычные оборотни ощущать его так же остро, как она сама, зато уже успела оценить, с каким почтением, вернее, благоговением в городе оборотней относятся к этому мечу... а заодно и к Шону, стражу города.

Шон подтолкнул Ронана к стулу:

— Садись.

Ронан, сразу прекратив спорить, покорно опустился на стул, жалобно скрипнувший под тяжестью его тела. Ронан был вербэром — медведем-перевертышем. Это был огромный, мускулистый верзила, чьи короткие, но невероятно густые черные волосы всегда выглядели так, словно от рождения не знали расчески. Несмотря на чудовищный вес, в его теле не было ни унции лишнего жира. Андреа плохо знала перевертышей — собственно говоря, она впервые увидела их, только когда перебралась в Остин. В ее родном городе оборотней неподалеку от Колорадо-Спрингс обитали в основном волколаки — оборотни, принимавшие облик волков. Поначалу она дичилась, но Ронан оказался таким славным парнем, что они очень скоро подружились.

— Не могу я тут торчать! — возмущался Роман. — А если они вернутся?

— Никуда ты не пойдешь, дружище, во всяком случае, до тех пор, пока мы не извлечем из тебя пулю. — Вытащив из шкафа чистое полотенце, Шон бросил его на колени Ронану, сделав знак, чтобы тот прикрыл им свои обнаженные бедра. Вообще-то оборотни не отличались особой стыдливостью, но, возможно, Шон просто решил, что Андреа уже достаточно налюбовалась медведем-перевертышем во всем блеске его мужественной красоты. Что и говорить, голый Ронан производил на редкость... внушительное впечатление.

— Я ненадолго отошел от двери... черт возьми, меня и не было-то какую-то минуту, не больше! — Глаза Ронана стали совсем черными. — Господи... а если бы кого-нибудь ранили?! Или вообще убили?! И все из-за меня.

— Но ведь никого же не ранили! Кроме тебя самого, дурила! — Несмотря на напускную грубость, в голосе Шона вдруг почувствовалась такая нежность, что у Андреа защипало в носу. — Держу пари, ты их здорово напугал! И они поспешили удрать. Не будь тебя, все могло закончиться гораздо хуже.

— Если бы я был там, где мне положено быть, я бы просто захлопнул дверь, и ни одна пуля не попала бы внутрь, — огорченно пробубнил Ронан.

— Угу... зато сам смахивал бы на сито, — отрезал Шон. — И кончил бы тем, что превратился бы в горстку пыли на острие моего меча. А я этого не хочу, Ронан. Я ведь люблю тебя, черт возьми!

— Неужели?!

Пока они препирались, Андреа, отыскав в шкафу аптечку, поставила ее на стол и, обернувшись к Ронану, ободряюще похлопала его по здоровому плечу.

— Кстати, я тоже этого не хочу.

Почувствовав ласковое прикосновение ее руки, Ронан моментально притих — как любой зверь, он остро нуждался в таких прикосновениях, чтобы успокоиться, снова обрести уверенность в себе. Собственно говоря, все оборотни в этом нуждались, особенно раненые или чем-то напуганные. Андреа с радостью обняла бы его, но сдержалась, опасаясь причинить ему лишнюю боль. Вместо этого, стараясь его успокоить, она принялась осторожно поглаживать и почесывать ему спину.

Ронан, покосившись на нее, слабо усмехнулся.

— Эй, а у тебя неплохо получается, — хмыкнул он. — Для фэйри [1], конечно.

— Я только наполовину фэйри.

Будь на месте Ронана кто-то другой, упомяни он о том, что в ее жилах течет кровь фэйри, и гнев Андреа обрушился бы на его голову... но в устах Ронана это звучало как дружеское поддразнивание. Ухмыльнувшись, гигант сжал ее пальцы рукой, которая размерами могла бы поспорить с медвежьей лапой.

— Будет чертовски больно, старина, — предупредил Шон. — Так что если тебе взбредет в голову обернуться медведем и откусить мне голову, советую помнить, перед кем ты будешь держать ответ. Надеюсь, ты меня понял?

— Угу... будь я проклят, если когда-нибудь сделаю тебе больно, Шон. Я уж не говорю о том, что Лайам выпустит мне кишки, если с твоей головы упадет хоть один волосок. Но это я так, к слову...