Очаровательная мстительница - Ольга Владимировна Покровская Страница 2

– Я не о том, – перебил Николас. – Как мы с тобой будем жить дальше?

Дни, проведенные на Крите, казались волшебной сказкой. Каникулами, в которые им удалось вырваться из жутковатого мира, с которым Николас успел пока соприкоснуться только слегка. И все же того, что он видел, было достаточно, чтобы понимать: этот безмятежный покой долго тянуться не может.

Лицо Ольги омрачилось, будто легкая тень облачком набежала на идеальные черты.

– Что касается меня, – ровно произнесла она, глядя не на Николаса, а на легкую морскую рябь и гаснущие краски заката. – Я выжду, когда в Турции все утихнет. Переворот, который пытались устроить военные, чтобы сместить действующего президента, не удался. Беспорядки рано или поздно закончатся, скорее всего, года через два-три. Раньше мне в Стамбул не вернуться. Значит, придется пока обосноваться где-то неподалеку. Думаю, в Баку… Да, так будет удобнее всего.

– Почему удобнее? – спросил Ник. – И зачем тебе потом возвращаться в Стамбул?

– Ну, для начала, я гражданка Турции, – улыбнулась Ольга. – И бизнесом мне удобнее всего управлять из Стамбула. Это сейчас мне пришлось залечь на дно, но ведь так не будет вечно. А пока попробую порулить из Азербайджана. Это не так удобно делать, как из Турции, но все же Азербайджан довольно близко к основному пути наркотрафика. Рядом Иран, Афганистан, можно держать руку на пульсе…

То, что она никак не обозначила его присутствие в своей будущей жизни, неприятно задело.

– А я? – задал вопрос Николас.

– А ты… Ты волен сам решать, как тебе жить. На мой взгляд, тебе стоит прямо сейчас, отсюда, обратиться к родителям, объяснить, что ты не похищен, что тебе ничего не угрожает, но вернуться ты пока не можешь. Наверняка у вашей аристократической семьи есть свой адвокат. Есть же? Думаю, стоит поручить это дело ему. Уверена, он сможет добиться того, чтобы видео с камеры не приобщили к расследованию. Если твои родители успели дать какие-то показания – а они могли это сделать, если их застигли врасплох, если воспользовались их шоковым состоянием от пропажи единственного сына, – адвокат их опротестует. На все это уйдет несколько месяцев, но, когда дело будет улажено, ты сможешь вернуться и поселиться, где захочешь.

– То есть того, что я тебя сдам, ты уже не боишься? – поддел Николас.

Ольга прямо посмотрела на него:

– Нет, уже не боюсь. А что, должна?

Он опустился на каменный пол у ее ног, взял в ладони ее руки, поднес их к губам. Играя, слегка прикусил косточку у основания ладони.

– Ольга, послушай меня… Только не смейся! Ты ведь можешь покончить со всем этим, бросить свой чертов наркобизнес, никогда не видеть больше эти ублюдочные рожи. Я же знаю тебя. Ты сильная, благородная натура. Тебе претит общаться с этими упырями, которые насилуют несовершеннолетних девчонок и жестоко расправляются со своими врагами. Ты не такая, как они.

– Серьезно? А я думала, я чудовище, – поддела Ольга.

Но Ник продолжал убеждать:

– Продай свою долю, избавься от фирмы грузоперевозок. Чтобы все это осталось в прошлом. Подумай, ведь мы могли бы уехать в Англию, вместе. Поселиться в моей лондонской квартире. Сделать тебе новые документы, изменить личность, чтобы никто тебя никогда не нашел. С твоим огромным опытом ты сможешь заняться любым легальным бизнесом. И тебе не придется больше выбивать долги, бояться конкурентов и полиции. Даже если ты захочешь до конца жизни остаться домохозяйкой, денег нам хватит, я тебе обещаю.

– Думаешь, мне стоит наложить лапу на богатства семьи Казантакис? – рассмеялась Ольга.

Николас говорил так искренне, совершенно не понимая, что все, что он предлагает, – нереально. Ее все равно найдут, а главное, найдут его. Возьмут в заложники, будут пытать и вышлют ей по частям. Она никогда не сможет со всем покончить хотя бы ради того, чтобы не подставить его.

Опустив руку Нику на макушку, Ольга взъерошила ему волосы. Затем наклонилась, вдохнула их запах и прижалась губами к виску.

– Ник, милый, дело не в деньгах. Это тот бизнес, из которого невозможно уйти. Разве что на кладбище. Слишком многие хотят меня убить, слишком многим я в свое время перешла дорогу. Я повязана с представителями мафиозных семей, с крупнейшими бизнесменами, с политиками. Стоит мне только на минуту отпустить вожжи, и меня тут же не станет.

Николас вздрогнул и потянул ее к себе. Ольга соскользнула с кресла на пол, в его горячие жадные руки. Обхватила за шею, прижалась крепче.

– Этого не будет, – шептал Ник, покрывая поцелуями ее шею и плечи. – Не будет! Я смогу тебя защитить. Я научусь, я что угодно сделаю…

– Не сомневаюсь, дорогой мой отважный Ник, – отвечала Ольга. – Но чтобы ты мог меня защитить, ты сам должен быть свободным. Свяжись с семьей, обратись к адвокату, чтобы выпутаться из этой передряги. А потом уже будешь решать, где тебе жить и чем заниматься. Только… не уезжай сразу, побудь со мной еще немного.

– Я никогда и никуда от тебя не уеду.

Ник подхватил ее на руки, легко поднялся с пола и шагнул с террасы в спальню. Так всегда и заканчивались их попытки обсудить будущее.

Он действительно позвонил матери. Они с Ольгой специально отошли подальше от арендованного дома и остановились на высоком пустынном мысе. Здесь густо росли оливы, отливая матово-зелеными листьями под солнцем, внизу ласкалось к скалам море. Ольга помудрила с телефоном, подключаясь к спутнику через код, чтобы нельзя было отследить, откуда сделан звонок. Затем отдала его Николасу и отошла на несколько шагов, чтобы не мешать.

– Мальчик мой! Ники, – через минуту уже всхлипывала мать.

– Мама, послушай! – Ник старался говорить спокойно и уверенно, чтобы и ее зарядить тем же настроем.

Он сам ужасно по ней соскучился. По ней и, конечно, по отцу. Но для общего блага сейчас нужно было не поддаваться эмоциям и действовать.

– Мамочка, я жив, здоров, со мной все хорошо. Но дома я появиться пока не могу, меня тут же схватит полиция. Пожалуйста, вызови мистера Уокера, нашего семейного адвоката. Нужно, чтобы он опротестовал то видео, на котором якобы я… – и Николас озвучил матери все, что говорила ему Ольга.

Та в продолжение разговора стояла в отдалении, глядя на шумящий далеко внизу прибой. И Николас любовался игрой солнечных бликов на ее стройной спине, на выступающей из выреза белой футболки загорелой шее.

– Николас, сынок, где ты? – взволнованно перебила мать. – Это похитители заставляют тебя говорить? Это их идея?

– Мам, – Николас постарался вложить в слова весь свой дар убеждения. – Меня никто не похищал. Я здесь добровольно. Пойми, я по неосторожности вляпался в историю, и, чтоб все замять, необходимо подключить адвоката.

– Ники… – мать замялась. – У нас был полицейский чин из России, и я… Я рассказала ему все. Он убедил меня написать заявление…

Он увидел, как мгновенно напряглась вся Ольгина фигура. Вытянулась в струнку спина, застыли плечи. Она обернулась, оставаясь все так же невидимой для камеры смартфона, сверкнула глазами, выругалась: