Черный Роберт [= Тайна королевы ] - Айрис Джоансен Страница 2

Кейт испугалась. Неужели он отберет у нее Вороного? Все что угодно, но только не это.

– Нет! Вы не можете так поступить. Леди будет недовольна. Она хотела, чтобы я стала хорошей наездницей.

– Опять она упрямится? – спросила появившаяся в дверях Марта. – Я ведь говорила тебе: характер у девочки портится с каждым днем.

Марта подошла к Себастьяну и, не выпуская из рук хлыст, попросила:

– Позволь мне поучить ее. Она сразу поймет, чего от нее добиваются.

Себастьян покачал головой.

– Сколько раз тебе повторять. Это моя обязанность, мой тяжкий долг. Можешь идти спать.

Жена удивленно посмотрела на него:

– Ты не хочешь, чтобы я осталась здесь?

– Иди спать...

Кейт удивилась не меньше Марты. Наказание уже превратилось в ритуал, и Марта с жадным наслаждением следила за малейшим проявлением слабости или боли, которое появлялось на лице Кейт.

– Я хочу остаться, – возразила женщина. – Почему ты отсылаешь меня?

– Потому что заметил: ее страдания доставляют тебе слишком большое удовольствие. Мы истязаем тело несчастной грешницы не ради собственной прихоти, а чтобы очистить ее душу.

На щеках Марты вспыхнули два красных пятна.

– Ты сам себя обманываешь! Думаешь, я не вижу, как ты в последнее время смотришь на нее. Мне не хотелось в это верить, но ты... – Она вдруг замолчала, увидев устремленный на нее горящий взор мужа.

Кейт по себе знала, какой ужас может вызывать в душе этот полубезумный взгляд. Но прежде Себастьян никогда не смотрел так на свою жену.

– Что ты хочешь сказать? – произнес он ласково. Марта попятилась и быстро вышла из комнаты. Себастьян повернулся к Кейт и сказал неестественно тихим, страшным голосом, от которого у нее всегда мурашки шли по коже:

– Пора, Кейт!

Она знала, что последует за этими словами. Пальцы ее сжали простыню. Но обычно вызывавшее ужас наказание сейчас не пугало ее так, как угроза Себастьяна убить Вороного.

Кейт поднялась и подошла к тому стулу, где всегда проходила экзекуция. Ничего! Сейчас это все закончится. Себастьян старается бить ее так, чтобы не оставалось шрамов. А если она сделает вид, что раскаялась... Боже! При одной мысли о необходимости унижаться и молить о пощаде у нее комок встал в горле.

– Оголи спину!

Кейт высвободила руки из рукавов ночной сорочки, и она скользнула по телу вниз, до талин. После этого девушка встала на колени перед стулом. Сквозь бумазею сорочки она ощущала ледяной холод досок. Вытянув руки вдоль тела, как Себастьян учил ее с самого детства, Кейт застыла в ожидании первого удара.

Но удара не последовало.

Кейт выждала еще немного и обернулась. Себастьян стоял с плетью в руке и смотрел на нее. Его лицо горело, пальцы странным ритмичным движением сжимали и разжимали плетеную рукоять хлыста.

– С какой легкостью ты раздеваешься! Совсем забыла про стыд?! – спросил он охрипшим голосом. – Так, наверное, ты и во сне...

Кейт в недоумении смотрела на него: раньше он не ставил ей этого в вину.

– Я же говорила... сон совсем о другом...

Почему он не начинает? Скорее бы уж все мучения были позади. Скрывая нетерпение, она резко добавила:

– Вы сами приказали мне раздеться. Я выполнила то, что вы велели.

– Не испытывая стыда, не пытаясь прикрыться...

Себастьян не мог отвести глаз от ложбинки, где тонкая талия Кейт плавно переходила в мягкие округлости ягодиц.

– Думаешь, я не вижу, что ты в последнее время стараешься привлечь к себе внимание? Как я боялся, что это проснется в тебе, когда минует детство. В твоих жилах течет порочная кровь, и ты не в состоянии противиться ее зову. Всякого, кто оказывается рядом, ты пытаешься соблазнить.

– Нет!

– Да! – Его лицо исказила гримаса презрения. – Я вижу, какие взгляды ты бросаешь на мужчин из-под опущенных ресниц. Как твои порочные губы улыбаются им. Я хорошо знаю эту улыбку. Двадцать лет назад о н а проезжала по этой деревне с такой же улыбкой на устах. Я знаю, откуда этот греховный взгляд!

– Я не такая, как моя мать... – Голос Кейт задрожал от негодования. – Я сама по себе. Клянусь, мне совсем не хочется соблазнять мужчин. И мне больше всего нравится быть одной.

– Лжешь! Все шлюхи – лгуньи. – Он уже не говорил, а шипел. – Даже во сне тебя одолевают сладострастные мысли. Признавайся!

Кейт чувствовала, как спина ее онемела от напряжения. Себастьян придумал для нее новую муку, муку ожидания, которая хуже самого наказания.

– Пожалуйста! Делайте то, что вы собрались делать.

– Чтобы ты снова могла погрузиться в сон, отдаться во власть похоти? – Он занес руку для удара. – Во имя спасения твоей души я должен сделать все, чтобы этой ночью ты уже не смогла предаваться греху...

Хлыст коснулся ее спины, словно раскаленное железо.

Она закусила губу, чтобы не закричать.

– Думаю, коня придется у тебя отобрать.

– Нет! – Она не позволяла себе кричать, когда Себастьян бил ее хлыстом, но угроза отнять Вороного лишила ее остатков самообладания.

Еще удар.

От боли потемнело в глазах, словно опустилась какая-то пелена. Но все-таки она еще в силах думать. И надо попытаться найти выход.

Леди! Единственный человек, которого Себастьян боялся. И только мысль о том, что это может разгневать ее, иной раз удерживала его руку.

– Леди это... не понравится. Она...

– Я не стану говорить ей всю правду. Жеребец уже старый. Он может заболеть и умереть.

Еще один страшный ожог, от которого снова потемнело в глазах.

– А другого мы покупать просто не станем.

– Вы собираетесь отправить его на живодерню?

– Когда речь идет о спасении души, скотину нечего жалеть. Мне надо было отделаться от него еще три месяца назад, когда ты убежала из дома.

В воздухе снова просвистел хлыст.

Еще удар.

И еще.

Никогда раньше Себастьян не впадал в такую ярость, как сегодня. Кейт не помнила, сколько раз хлыст поднимался и опускался на ее спину. Наконец экзекуция окончилась.

Она едва осознавала, что происходит, когда Себастьян поднял ее на руки, понес к кровати и осторожно положил на простыни:

– Теперь ты будешь спать без сновидений, – пробормотал он. – Тебе не стоило выводить меня из себя и заставлять столь сурово наказывать.

– Пожалуйста... не трогайте Вороного...