Обретенная мечта - Мэй Макголдрик Страница 2

Двадцать четыре года Порция Эдвардс практически ничего не знала о своем происхождении. Выросла в сиротском приюте в Уэльсе, неподалеку от Рексама, а по достижении шестнадцатилетия поселилась в семье пастора Хиггинса. До последнего времени Порция ни разу не усомнилась в правдивости того, что рассказывала ей о родителях леди Примроуз, основательница и содержательница того самого приюта. Согласно этим рассказам, ее мать умерла родами, а отцом был некий высокопоставленный якобит [2], которому после поражения в Каллоденской битве пришлось бежать во Францию, где он и скончался несколько лет спустя. Девушка очень часто тосковала по семье, которой у нее никогда не было, пытаясь представить себе, каково это – иметь родителей. Неожиданно, с месяц назад, Порция узнала, что ее детские мечты могут осуществиться.

В тот день приболевшую Мэри, жену пастора Хиггинса, навестил доктор Деминг, который обратил внимание на медальон, висевший на шее у Порции. Разглядывая миниатюрный портрет, находившийся под крышкой, доктор узнал изображенную на нем женщину, назвал имя, и Порция не успокоилась до тех пор, пока не выяснила о Елене Миддлтон все, что только возможно.

Дотронувшись до медальона, девушка мысленно пожелала себе удачи и полезла на шпалеру.

Узкий балкончик имел скорее декоративное, а не функциональное предназначение, так как за ограждением вряд ли смог бы свободно разместиться человек. Несмотря на теплый вечер, окна были закрыты. Порция заметила, что по-прежнему держит в руке свою маску, и, положив ее на перила, попыталась через них заглянуть. Ничего не получилось, и тогда, не отпуская шпалеру, она подалась немного вперед, поближе к балкону. К ее разочарованию, окно оказалось занавешенным.

Наверное, все в городе знали, что Елена, дочь адмирала Миддлтона, тронулась умом и поэтому ее держат взаперти. Собирая сведения об этой семье, Порция неоднократно слышала хвалебные речи в адрес адмирала, который якобы очень заботился о несчастной дочери. Нетрудно было догадаться, что на самом деле все обстояло совсем иначе.

Если ее отец действительно принадлежал к лагерю якобитов и если окружающие узнали бы о том, что Елена Миддлтон состоит с ним в родстве, это стало бы позором для офицера, который верой и правдой служит британской короне.

Однако допустимо ли по этой причине более двух десятков лет держать дочь взаперти?

Порция осторожно постучала в окно. В ее распоряжении считанные минуты, нужно очень быстро все объяснить Елене. Дело осложнялось еще и тем, что явно выраженного сходства у них с матерью не было. К тому же Елена могла и не знать, что ее ребенок остался жив. Что вероятнее всего.

Порция постучала еще раз.

Шторы на окне внезапно отдернулись.

Появившаяся за стеклом женщина выглядела куда старше той, которую рисовала в своем воображении девушка.

Седина уже тронула ее золотистые волосы, ниспадающие до пояса, лицо было бледным, под глазами – темные круги. И все же сходство с изображением на миниатюрном портрете сомнений не вызывало.

Елена была в тонкой ночной рубашке и в руке держала свечу. Она стала открывать оконную задвижку.

Об этом моменте Порция мечтала всю жизнь.

Окно наконец распахнулось, Елена поставила свечу на подоконник и высунулась наружу.

– Мама! – шепотом позвала Порция.

Повисла тишина. Лицо Елены покрылось мертвенной бледностью, а недоумение на нем сменилось выражением ужаса. Порция коснулась руки матери, и та, вздрогнув, пронзительно закричала.

Стоя у колонны, Пирс Пеннингтон наблюдал за тем, как в зал входит губернатор Томас Хатчисон в сопровождении своей свиты. Королевский наместник быстрым взглядом окинул помещение и, казалось, отметил всех, кто здесь присутствовал. Примерно так же пастуший пес обнюхивает овец, пытаясь учуять волчий запах.

Едва губернатор взглянул в его сторону, Пирс учтиво склонил голову. Кивнув в ответ, Хатчисон тут же переключил внимание на хозяина дома, который в этот момент направлялся к нему, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Музыканты заиграли что-то из Генделя, а Пирс, отделившись от колонны, двинулся в сторону высоких распахнутых дверей, которые вели в парк. Теперь, когда его присутствие на балу отмечено самим губернатором, он вполне мог удалиться.

– Добрый вечер, мистер Пеннингтон. – Путь преградил офицер, которого Пирс сразу же узнал. – Надеюсь, вы еще не собираетесь нас покинуть?

Это был не кто иной, как капитан Тернер. На несколько лет старше самого Пирса, он имел вполне заурядную внешность и поначалу не производил особого впечатления ни на друзей, ни на врагов. Однако Пирс подозревал, что этот человек не так прост, как кажется. Похоже, капитан уже много лет доблестно служил под началом адмирала Миддлтона, и ни для кого не было секретом, что тот полностью доверяет своему подчиненному.

– Я собирался выйти в парк, – ответил Пирс. – Подышать свежим воздухом. А в чем дело, капитан?

Видите ли, одна моя знакомая желает с вами пообщаться.

– Со мной? Настолько устала от вашего общества?

– Да нет, не думаю, – с недовольным видом возразил офицер. – Просто ей хочется познакомиться с настоящим шотландцем.

– У дамы, похоже, неплохой вкус, – заметил Пирс, окинув взглядом пестрое разноцветье, царящее в зале. Синие мундиры, золотые галуны, шуршащие оборки, широкие кринолины, маски с перьями – повсюду старшие офицеры британской армии со своими спутницами. – Однако я не вижу, капитан, чтобы нас кто-то дожидался.

– В самом деле? – Тернер обернулся. – Совсем недавно она находилась вон там. – Он указал подбородком.

Мимо них бок о бок проследовали губернатор с адмиралом, и Пирс еще раз кивнул обоим. Затем снова взглянул на Тернера.

– Надеюсь, она красива? – поинтересовался Пирс.

– Вполне, – уклончиво ответил офицер, продолжая обозревать зал.

– Молода?

– Молода.

– А как у нее с чувством юмора?

– Сэр, не нужно ее обхаживать, – с явной досадой произнес Тернер. – Представитесь, и все…

– В таком случае, капитан, ведите меня к ней. Если считаете, что это безопасно.

Чопорно кивнув, офицер повернулся и двинулся в сторону столов, заставленных различными яствами и напитками. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Пирс бросил взгляд в направлении каменной террасы, через которую можно было выйти в парк. А за парком, недалеко от главных ворот, его уже поджидал грум по имени Джек, держа наготове запряженный фаэтон.

Пробираясь между гостями, капитан Тернер тщетно пытался отыскать Порцию.

– Странно, она исчезла, – произнес он с растерянным видом.

– Должно быть, вы ее чем-то напугали, – не без иронии предположил Пирс. – Ну ничего. Возможно, мне еще улыбнется удача и я все-таки сведу знакомство с этой таинственной особой. А пока позвольте вас оставить.