Обманутая любовь - Патриция Райс Страница 2

Размышляя о прекрасном незнакомце, девушка ступила на тропинку, ведущую из города. Она смирилась со своей горькой судьбой еще два года назад, когда ей пришлось покинуть частный пансион миссис Гренобль, готовивший юных леди из благородных семей к светской жизни, и вернуться домой, в маленький городок. Поняв, что навсегда лишилась возможности блистать на лондонских балах и приемах, девушка испытала множество неприятных чувств, но только не сожаление. Теперь, когда Кристине исполнилось восемнадцать, и на ее плечи лег тяжкий груз разнообразных обязанностей, она и подавно не хотела омрачать свою и без того нелегкую жизнь сожалениями об утраченных возможностях.

Отец Кристины умер, когда ей едва минуло шестнадцать. Его смерть стала для девушки самым жестоким испытанием. Аргус Мактавиш, мужчина исполинского роста, отважный и сильный, был истинным джентльменом, и к тому же человеком чутким и жизнерадостным. Кристина и ее мать боготворили Аргуса, считая его душой семьи. Он весьма преуспел в корабельном деле, а в последние годы ввозил в страну товары и торговал ими, что приносило ему немалый доход. Их маленькую семью любили все, и она процветала под его неусыпной заботой. Но однажды ночью Аргус Мактавиш был найден на берегу мертвым. Он лежал на камнях ничком, а в его широкой спине торчал нож.

Страшная картина вновь предстала перед мысленным взором Кристины, но она, подавив рыдания, лишь прибавила шагу. Смерть отца совершенно изменила ее жизнь. Оставив благородный пансион, она вернулась в провинцию. Мать Кристины, никогда не отличавшаяся крепким здоровьем, едва не умерла, узнав о внезапной смерти мужа. Любовь Аргуса Мактавиша помогала ей пережить любые жизненные невзгоды. Потеряв мужа, Элеонор Мактавиш стала совершенно беспомощной.

К тому же небольшие сбережения матери были на исходе: от них осталось лишь несколько шиллингов. Возможно, старый лорд Уэстшипхэм отнял бы у них и эти деньги, если бы знал о них, как отнял лавку и прочее имущество, оставив осиротевшим женщинам только крышу над головой. Продав принадлежавшую Мактавишам собственность, лорд вычеркнул несчастных из своей памяти.

Кристина не верила в то, что отец, всегда осмотрительный в денежных делах, подписал расписки и векселя, предъявленные лордом как доказательство. Но суд присяжных не принял во внимание ее мнение. Мысль о том, что вероломный и жадный старик обрек на нужду хрупкую Элеонор, приводила Кристину в ярость и негодование. Даже теперь девушка передернула плечами при воспоминании о старом лорде.

Прежде многие сравнивали Кристину с ее красивым, энергичным отцом, но после пережитых за последние два года тягот беззаботности в ней поубавилось. Однако Кристина сохранила унаследованные от отца гордость и упорство.

Приближаясь к конечной цели своего маршрута, девушка невольно замедлила шаг и удрученно взглянула на осыпавшуюся кирпичную стену, которая тянулась вдоль тропинки. Перед ней возвышался Уэстшипхэм-Холл, обветшалый, но все еще величественный. Некогда прекрасные лужайки и парк давно нуждались в заботливой руке садовника, а подъездная дорожка к замку почти затерялась среди сорняков и зарослей вереска. В прошлый раз Кристина лишь мельком видела кухню, но слышала, что замок очень запущен.

В тот день, когда она, доведенная до отчаяния безжалостной нуждой, решилась просить работу в Уэстшипхэм-Холле, дворецкий слишком уж охотно согласился нанять ее. Кристина сразу заметила похотливый блеск в глазах тощего старика. Она не имела ни опыта работы, ни солидных рекомендаций, но, похоже, дворецкого это ничуть не смутило. Девушка догадалась, что он служил здесь еще при старом лорде. В те времена в замке так часто происходили пьяные оргии, что ни одна порядочная женщина не решилась бы даже приблизиться к этому месту.

Однако Кристина слышала из достоверных источников, что новый лорд – «граф-янки», как его прозвали в народе, – не волочился за служанками. Он и в самом деле не выходил из своего кабинета, зато целыми днями пил, сквернословил и на чем свет стоит поносил жестокую судьбу, своих предков, древние стены замка и всякого, кто осмеливался нарушить его уединение. Именно «граф-янки» распорядился нанять слуг и поваров. Кристина была готова работать и на сумасшедшего, лишь бы он платил ей наличными.

От порыва холодного ветра закачались верхушки стоявших вдоль тропинки деревьев. Девушку охватила дрожь. Она давно уже не носила жесткий корсет. Талия стала такой тонкой, что отпала нужда утягивать ее. К тому же за последние два года Кристина не приобрела ни одного нового платья. А вот на груди корсаж следовало бы зашнуровать посвободнее, поскольку грудь уже заметно округлилась и узкий корсаж стал ей тесен. Впрочем, девушка искусно скрывала это с помощью кружевной оборки нижней сорочки и платка. Кроме того, Кристина заметно похудела, что, конечно, не прибавляло ей сил. Когда кладовая в их доме окончательно опустела, она поняла, что должна немедленно найти работу, иначе они с матерью умрут с голоду.

Элеонор пришла в неописуемый восторг, узнав, что дочь нашла место в замке молодого лорда. Должно быть, Элеонор представляла себе замок таким, каким он был во времена ее юности: блистательным, роскошным, оживленным. Возможно, она воображала, что новый лорд не менее учтив и галантен, чем были когда-то молодой виконт и его брат. Опасаясь встревожить мать, Кристина не стала подробно рассказывать ей о своих новых обязанностях. Должность «домоправительницы» не слишком унижала достоинство молодой образованной леди, оставшейся по воле рока без средств к существованию. Но слово «поломойка» гораздо точнее характеризовало то, чем ей предстояло заниматься.