Вернись, любовь! - Морин Чайлд Страница 2

Лайам улыбнулся.

— Ты это все заранее продумал, да? — догадался Коннор.

— Скажем так: я немного размышлял об этом.

— Самую малость, конечно, — насмешливо проговорил Эйдан.

Лайам кивнул.

— Церкви действительно нужна новая крыша, не забывайте.

— Ага. — Брайан внимательно посмотрел на брата. — Но признайся, дело ведь не только в крыше. Ты хочешь помучить нас.

— Немного воздержания еще никому не навредило! — протянул Лайам, криво усмехаясь. — Ведь я старший. Учить вас — моя обязанность.

— И тебе это всегда отлично удавалось, — пробормотал Коннор.

— Спасибо. Итак, — проговорил Лайам, довольный собой, — перейдем к штрафу. Этой придумкой, кстати, я особенно горжусь. Помните, в прошлом году капитан Галлахер проиграл Эйдану партию в гольф?

Сладостные воспоминания заставили Эйдана улыбнуться, но Брайан тотчас сообразил, к чему клонит Лайам.

— Исключено.

— Галлахер так хорошо смотрелся в своем наряде! Полагаю, ребята, это как раз для вас. Проигравшим придется нацепить на себя лифчики из кокоса и юбку из травы и прокатиться в таком виде по военной базе в автомобиле с откидным верхом, — сказал Лайам и уточнил:

— В День Боевого знамени.

Это был единственный день в году, когда все высокопоставленные офицеры с членами своих семей прибывали на военную базу, чтобы присутствовать на торжественной церемонии. Да, унижение будет неслыханным.

Эйдан и Коннор тотчас запротестовали, но Брайан лишь безмолвно смотрел на Лайама. Когда оба его брата-близнеца угомонились, он сказал:

— Хорошо, старший брат, а в чем заключается твое участие в сделке? По-моему, ты единственный ничем не рискуешь.

— Я рискую новой крышей. — Лайам снова поднял свою кружку с пивом и, сделав еще один большой глоток, посмотрел на каждого из братьев. — Моя ставка — мои две тысячи пятьсот. Если одного из вас хватит на три месяца, он получит все.

Если вы все продуете, а в этом я почти уверен, деньги отойдут храму, и у меня будет новая крыша.

У нас. — Он нахмурился. — То есть у церкви.

— А как ты узнаешь, выдержали мы или нет?

— Полагаюсь на ваше слово. — Лайам улыбнулся. — Мы никогда не лжем. По крайней мере, друг другу.

Брайан посмотрел на свои зеркальные отражения, которые с неохотой кивнули, и снова обратился к Лайаму.

— По рукам! Когда договоренность вступает в силу?

— Сегодня вечером.

— У меня сегодня свидание с Деб Ханниган, — недовольно пробурчал Коннор.

— Уверен, она оценит твое благородное поведение, — с улыбкой ответил Лайам.

Посмотрев на каждого из братьев по очереди, Брайан попробовал угадать, который из них окажется последним оплотом семьи Райли.

Тина Коретти-Райли припарковала взятую напрокат машину на подъездной дорожке перед домом своей бабушки и окунулась в вязкий, летний зной Южной Каролины.

Ощущение было такое, будто кто-то закутал ее во влажное горячее одеяло. Даже в июне воздух уже был густым и тяжелым, и она знала, что к концу августа все в городе будут молить Бога о прохладе.

Крошечный Бейуотер был захолустным городком в Южной Каролине. Улицы жилых районов по обеим сторонам дороги украшали вековые деревья — магнолии, сосны и дубы. Центром общественной жизни городка являлся Главный проспект, где были сосредоточены десятки магазинчиков и кафе.

Казалось, время в Бейуотере течет даже медленнее, чем в каком-либо из местечек Юга, а это о многом говорило.

Как же Тине всего этого не хватало!

Она подняла глаза на широкий портик над крыльцом старого дома, и воспоминания нахлынули на нее с такой внезапностью, что она чуть не задохнулась. В этом доме прошли ее детство и юность. После гибели родителей в автокатастрофе ее воспитанием занималась бабушка.

С десяти лет и до того момента, когда она уехала отсюда пять лет назад, Бейуотер был ей домом.

Он им и оставался в ее сердце, несмотря на то, что теперь она жила на другом конце страны в Калифорнии.

В памяти всплыли подробности вчерашнего разговора.

— Ты с ума сошла?

Тина засмеялась при виде удивленного выражения на лице Джанет. Она не осуждала подругу за это. Ведь Джанет, в конце концов, единственная выслушивала жалобы на ее бывшего мужа.

— Наверняка, — со смехом ответила Тина.

— Сумасшедшая! Вздумала возвратиться в Южную Каролину бог знает зачем, в разгар лета, когда там стоит дикая жара, я уж не говорю о том, что там живет твой бывший муж.

— Именно поэтому я туда и еду, не забыла?

— Нет, — отозвалась Джанет. Подруга была на шестом месяце беременности. — Просто мне кажется, ты не до конца все обдумала.

— Ну конечно, до конца, — уверенно возразила Тина. Как было бы хорошо, если бы она на самом деле чувствовала в себе эту уверенность. Но, начав раздумывать, она могла изменить свое решение, а это было ни к чему.

Тине минуло двадцать девять лет, и ее биологические часы стали напоминать о неумолимо уходящем времени, причем чем дальше, тем чаще.

— Слушай, — сказала она, глядя во встревоженные карие глаза Джанет, — я знаю, что делаю. Честно.

Джанет покачала головой.

— Просто я волнуюсь, — призналась она, любовно поглаживая свой живот.

Тина проследила взглядом за жестом подруги, подавив вздох, который последнее время стал у нее вырываться все чаще и чаще.

Она хотела детей. А поскольку одного желания было мало, настала пора что-то предпринимать.

— Знаю, но тебе нельзя волноваться.

— Тина, я познакомилась с тобой через шесть месяцев после твоего развода, — напомнила Джанет. — Ты тогда все еще переживала. И вот минуло уже пять лет, а ты по-прежнему носишь в бумажнике его фотографию.

Тина поморщилась.

— Ну да, ношу, но фотография-то и впрямь очень удачная.

— Допустим, — согласилась Джанет. — Но с чего ты взяла, что не будешь страдать, впустив его в свою жизнь снова?

Тина почувствовала, как от неуверенности у нее засосало под ложечкой, но постаралась не обращать на это внимания.

— Я не впущу его в свою жизнь. Это я войду в его. А потом, как вошла, так и выйду.

Джанет со вздохом поднялась.

— Прекрасно. Отговорить я тебя не могу.

Но ты позванивай мне. Почаще.

— Обязательно. Не беспокойся.

Конечно, Джанет все равно будет беспокоиться, подумала Тина, отвлекаясь от воспоминаний.