Утро после «Happy End» - Татьяна Веденская Страница 2

– Вам бы деток. Сыночка, – мечтала она. – А остальное приложится.

– Что ты! Куда нам сейчас, – пугалась я.

Мне хоть и должно было стукнуть в этом году тридцать лет, но биологические часы легко умолкали под грузом всех трудовых, переездных и личностных проблем.

– Ну, как знаешь, – вздыхала мама.

После этого мы традиционно шли всей толпой на кладбище почтить память покойной прабабушки, которая всю жизнь прожила неподалеку от мамы в деревне Леоново. Бабушка хоть и любила жаловаться на здоровье, дожила до девяноста трех лет и скончалась от угара. Забыла по старости и склерозу открыть заслонку, да и уснула навсегда.

– Покойся с миром, – пускала слезу мама.

У меня с Леоновом были связаны самые противоречивые воспоминания. Бабуля в интересах моего блага нещадно стегала меня прутьями и заставляла полоть огород. До сих пор меня воротит от одного вида перепаханной земли. Однако она же читала мне на ночь самые невероятные, самые сказочные сказки и поила самым вкусным молоком «с-под коровки». Была в этом своя, незабываемая прелесть. А вот Косте наша ностальгия была глубоко чужда. Из чистого воспитания он с лицом мученика сопровождал нас, но в каждом его взгляде читалось, что я потом, дома, отвечу за все его страдания.

– Там пахнет навозом!

– Ну и что?!

– Там грязь! Я заляпал свой костюм!

– Надо было быть осторожнее!

– Я предельно осторожен. Да на стройке чище, чем в твоих Петушках, – стенал Константин, спеша донести драгоценный костюм до химчистки.

Забыла, я говорила, что он брюзга? Нет? Так вот, ко всему прочему мой муж оказался еще и брюзгой. Вот так-то. Семейная жизнь улыбалась мне во всю ширь белозубой улыбки. Но поскольку супруг не пил (в отличие от меня, кстати), не курил, был аккуратен до педантичности (что было бы просто ужасно, не будь я сама повернутой на всю голову чистюлей) и тратил на семью достаточно своих мужских денег, мой брак мог считаться и считался всеми окружающими весьма и весьма удачным. Потрясающе! Мы с мужем могли провести дома весь вечер, не перебросившись ни единым словом («передай мне солонку» не считается), но у нас был удачный брак!

– Чего ты хочешь?! – устало спрашивала Дудикова, с которой, если можно так выразиться, я жила настоящей духовной жизнью. – Налить?

– Налить, – согласилась я. – Много ли я хочу? Просто мне не хватает его внимания. Мы с ним как чужие люди.

– Невозможно прожить вместе четыре года и остаться чужими людьми. Ты сама-то прикинь, – призывала меня к порядку подруга.

– Я и прикидываю, – кивнула я. – Это означает, что мой муж – уникальный тип. Мы с ним просто неизлечимо отдалены друг от друга. Смертельно!

– Разведись! – осторожно предложила Динка.

– Что?! Я же не сумасшедшая, – испугалась я. – И потом, когда-то мы искренне любили друг друга.

– Н-да? И куда же все делось? – резонно удивилась Динка.

Это, кстати, был хороший вопрос. Когда-то, еще в детстве, я пообещала, что буду честной хотя бы по отношению к самой себе. Обещание это неоднократно приносило мне проблемы, потому что я отнюдь не всегда вела себя, что называется, как подобает. Много раз мне приходилось честно признаваться, что вот тут-то я вела себя как стерва, а вот тот-то совершенно ко мне равнодушен, а я сама себе все просто напридумывала. Однажды мне даже пришлось признаться самой себе, что я таки действительно не заслуживаю того повышения зарплаты, которого прошу и даже требую, но в котором мне категорически отказывают. Так что теперь мне пришлось честно признать, что я так и не поняла до конца тех аргументов, исходя из которых мой Костя вдруг снизошел до моей, в общем-то, скромной персоны и женился. До этого он много лет был разборчивым до неприличия и даже целовался со своими бывшими через презерватив. Сначала я думала, что этому причиной была неземная любовь, но вскоре засомневалась. Почему тогда Костя по вечерам на меня даже не смотрит? Зато живо интересуется тем, что я приготовила на ужин. И почему его не так уж сильно волнует, о чем я думаю и чем живу, но волнует, убралась ли я в квартире, выгуляла ли нашу с ним собаку и не поздно ли пришла домой.

– Приличия! Он хочет, чтобы я соблюдала приличия! Его устраивает, что я аккуратна, исполнительна, хорошо готовлю и гуляю с собакой. Которую, между прочем, завел он!

– И что? Что в этом плохого? – удивлялся Костя, когда мне все-таки удавалось вызвать его на некое подобие откровенного разговора. – Ты, что же, предпочитаешь жить скандально?

– Ты меня не понимаешь! – сокрушалась я.

– Да что там понимать, – удивлялся он.

Вот так мы и жили. Только не надо думать, что наш «успешный» брак складывался из череды скандалов. На самом деле они были крайне редки. В остальное время мы жили душа в душу. Костя – на работе, я у Динки дома по пятницам и в любое другое время, когда мне удавалось изобрести повод, чтобы поехать к ней через весь город. Когда-то я просила Костю снять квартиру поближе к Динкиному Марьино, но Костя (видимо, специально, чтобы поиздеваться) заявил, что Марьино – это жутко плохой с экологической точки зрения район, и снял квартиру на Молодежной. Я рвала и метала, но это никому не было интересно, так что теперь, чтобы повидать Динку дома, мне приходилось преодолевать всю протяженность подземного города машин (прямо как в «Матрице») или искать компромисс.

– В Кофе-Хауз?

– Ага, – кивала я, потому что это и был наш тайный компромисс, о котором Костя даже не подозревал.

Уж что-что, а наши совместные с Динкой обеды я ему не отдам. Знаю я его. Как только он пронюхает, что мы по целому часу в день проводим вместе, да еще прямо посреди рабочих будней, тут же примется обедать со мной. А я предпочитала болтливые обеды с Диной. Надо же было с кем-то обсуждать текущие проблемы. Сегодня у меня была очень острая, «наболевшая» тема.

– Что за жизнь! – досадовала я, потому что приближалось лето – сезон отпусков и удовольствий, а Костя в очередной раз сообщил радостную новость, что этим летом он, скорее всего, не сможет выбраться из страны.

– Может, поедем без него? – аккуратно предложила Дудикова.

– Так он меня и пустил, – вздохнула я. – «Мы копим на квартиру», – скажет он и поправит пальцем очки. Ты знаешь, как он это умеет.

– Ага. – Динку аж передернуло.

– «Это неразумные траты». «Ты можешь поехать к своей маме в Петушки!»

– Вот гад, – вздохнула Динка. – А ты знаешь, что это вот ваше «копим на квартиру» уже давно не более чем слова?!

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я. Ибо что бы я там ни говорила, а аргумент по поводу квартиры всегда действовал на меня благоприятно и отрезвляюще. В чем-чем, а в этом мы с Костей были едины.

– А то. Я сегодня по радио слышала, что квартиры в Москве дорожают.

– Намного? – расстроилась я. Признаться честно, мечта о квартире, которая с самого начала была несколько отдаленной и нереальной, вдруг в один прекрасный момент приблизилась настолько, что я и сама почти в нее поверила. После какого-то изуверского кризиса, в результате которого как серпом скосило весь средний и более чем средний класс, квартиры за пару лет упали в цене так, что на маленькую однушку смогла бы накопить даже я.