Сердцебиение - Наталья Шагаева Страница 19

— Да пожалуйста, только сначала сними толстовку и надень что-нибудь свое. И обещай, что потом все мне расскажешь, — я не отвечаю, киваю головой и понимаю, что, наверное, никогда не смогу рассказать ей о том, что случилось.

Мы придумали совершенно неправдоподобную сказку: по дороге домой я встретила своих друзей, которых якобы знает Катя, они пригласили меня на празднование дня рождения за город. По дороге я отправила сообщение Кате о том, что меня не будет два дня. Но сообщение не дошло, а потом я случайно утопила свой телефон в озере, где мы купались. Это была полная чушь, но Кэт сказала, что лучше я стану непутевой дочерью, чем не скажу вообще ничего.

Мама смотрела на меня как на совершенно незнакомого ей человека. Она слушала мой рассказ и пила таблетки от давления. Мне самой от себя было гадко и противно. Я впервые ей лгала. Впервые настолько расстраивала. Она не верила мне. Обвиняла во лжи и требовала сказать правду. Я обнимала ее, плакала, обливая слезами ее плечо и твердила, что все это правда.

Когда обстановка стала невыносимой, в наш разговор вмешалась Катя. Подруга винила во всем себя и свой никудышный телефон, говоря, что сообщение могло дойти, но в этот день у нее все зависло и ей пришлось перезагрузить телефон. Потом как бы невзначай, подруга вспомнила о том, что наши общие друзья ее тоже приглашали, но она забыла. Мамочка плакала вместе со мной и смотрела на нас с подругой осуждающим взглядом, но поверила во весь бред, который мы несли.

Мама долго разговаривала со мной, сокрушаясь, что большой город и самостоятельность меня испортили. Она говорила, что никогда не ожидала от меня такого бездумного поступка. Я всегда была хорошей девочкой, и теперь ей стыдно за меня и мои поступки. А я глотала ее слова, утирала слезы, и сжимала губы, чтобы не сорваться и не рассказать ей всей правды.

Когда все утихло и мы успокоились, поехали в полицию, где я в очередной раз рассказала сказку о моем бездумном легкомысленном поведении, а пожилой полиционер качал головой, смотрел на меня укоризненным взглядом, долго рассказывал маме о нравах сегодняшней молодежи. Я просто смотрела в окно и как провинившаяся школьница постоянно повторяла, что такого больше не повторится. Мама хотела забрать меня домой, требовала, чтобы я перевелась на заочное обучение и приезжала сюда на сессии. Я не знаю, каким чудом нам с Катей удалось уговорить оставить меня и убедить, что такого больше не повторится. Мама уехала на следующий день, строго-настрого наказав звонить ей два раза в день и сообщать, где я нахожусь и что делаю. Мне девятнадцать, но я чувствовала себя маленькой школьницей, которая получила двойку. Я прекрасно понимала маму и ее переживания, но рассказать правду не могла. Катя была права. Пусть я останусь непутевой, распущенной дочерью, чем поведаю маме о Ярославе.

С момента моего возвращения прошло шесть дней. Жизнь вернулась в привычное русло, только с каждым днем мне все больше кажется, что я никогда не стану прежней. Днем я училась, вечером работала в кафе. А по ночам смотрела в окно и вспоминала Ярослава. Я не помнила плохого, я совершенно не думала, кем он является и чем зарабатывает на жизнь. Я вспоминала его невероятно зеленые, малахитовые глаза. Вспоминала его чувственные губы, сильные руки на моем теле. И все грани сумасшествия, происходившего между нами. Мне казалось, я больна какой-то неизлечимой болезнью. Меня ломало и тянуло к человеку, на руках которого, возможно, много крови. В одну из таких ночей я до ломоты в костях хотела к нему. Только вот меня никто не ждет… Еще никогда в жизни меня так не тянуло к мужчине. Я гуляла по улицам и разглядывала прохожих в глупой надежде встретить его и просто еще раз посмотреть ему в глаза. Я разглядывала мимо проезжавшие автомобили, пытаясь найти среди них темно-синюю спортивную машину. Я прекрасно понимала, что все это бессмысленно, глупо и ненормально, но я как обезумевшая продолжала вдыхать мужской запах толстовки, рисуя у себя в голове момент, когда он ласкал мое тело, и мне было невероятно хорошо.

В очередной раз пытаюсь сосредоточиться на том, что говорит преподаватель, но ничего не выходит — ловлю на себе какой-то сочувствующий взгляд Кати.

Она понимает, что со мной что-то не так, постоянно просит поговорить с ней, и долго возмущается, когда я отмахиваюсь от нее и говорю, что у меня все нормально. Самое ужасное — это когда тебя жалеют и пытаются залезть тебе в душу. В такие моменты нужно улыбаться и делать вид, что у тебя все хорошо. Но я не могу так, не могу улыбаться и притворяться, когда в моей душе полный бардак.

— Он не сводит с тебя глаз, — Катя, наконец, отвлекается и указывает мне на Юрия, которого последнюю неделю я воспринимаю как преподавателя, не более. Я вдруг поняла, что в этом мужчине нет ничего такого, что могло бы меня привлекать. Я смотрела на него совершенно по-другому и отчаянно не понимала, что я могла в нем найти. Всю неделю я просто избегала его, не посещала его лекции, не отвечала на звонки и удаляла сообщения в соц. сетях.

Юрий писал, что нам нужно увидеться, поговорить, где он непременно все мне объяснит. А я не хотела никаких объяснений, я даже не злилась на него. Я хотела, чтобы Юрий был просто преподавателем и относился ко мне как к любой другой студентке. Вчера я написала ему большое письмо, где просила оставить меня в покое и жить своей жизнью. Но по его взгляду, который он не сводит с меня всю лекцию, я понимаю, что он не согласен со мной и не хочет заканчивать нашу историю.

— Не обращай внимания, пусть смотрит, — цокаю я, продолжая записывать лекцию.

— Нет, ну каков гад. Интересно, деканат знает, как он пытается совратить студенток? — возмущается Катя. Да, я рассказала ей о том, что встретила Юрия в кафе в компании женщины и о том, что он сделал вид, что совершенно меня не знает. Это единственное, что я могла рассказать Кате о том дне.

— Надо ему отомстить, — не унимается Катька. — Например, назначить свидание, прийти на него с другим и делать вид, что ты его не знаешь, — шепчет мне подруга, за что получает замечание от Юрия. А Кэт все равно, она ухмыляется, продолжая шептаться со мной.

— Кать, серьезно, давай потом поговорим.

— Ты слабохарактерная, я бы устроила этому козлу полный разгром еще там, в кафе и ту шмару за волосы оттаскала, — говорит подруга, когда лекция заканчивается, и я спешу покинуть аудиторию.

— Злата, задержитесь, пожалуйста, на минуту, — обращается ко мне Юрий. Глубоко вдыхаю, собираюсь с силами, понимая, что этот разговор должен когда-то состояться. Все расходятся, аудитория пустеет, но Катя остается со мной, с наглым видом наблюдая, как Юра кидает на нее недовольный взгляд.

— Злат, давай поговорим. Просто поговорим.

— Говори, — отвечаю я, поправляя платье, закидываю сумку на плечо, готовая в любую минуту уйти.

— Не здесь, — он делает шаг ко мне, а я отступаю. — Давай вечером посидим в каком-нибудь кафе.

— А она не может вечером. Мы сегодня идем в «Рио» отмечать день рождения моего парня, — нагло заявляет Катька, вмешиваясь в наш разговор.

— Красилова, выйди из аудитории! — тоном строгого преподавателя отвечает ей Юрий.