Пират в любви - Барбара Картленд Страница 19

Потом он заметил, что она, как и он сам, предпочитает ускользнуть от общества и побыть в одиночестве.

Он видел ее в укромных уголках на палубе, куда мало кто заходил; вставала Бертилла очень рано, вместе с теми, кто, заботясь о своем здоровье, занимался физическими упражнениями.

Только тогда он заговорил с ней и нашел, что она очень умна и в то же время скромна необычайно.

Те немногие женщины из круга его знакомых, у которых, как говорится, были мозги, всячески демонстрировали свой ум и свое превосходство в этом отношении над «весьма посредственными мужчинами».

Бертилла задавала ему вопросы, и глаза у нее делались большими и серьезными, когда она слушала его объяснения.

И он понимал, что она запоминает услышанное, присоединяя новые знания к почерпнутым ранее в корабельной библиотеке или из книг, которые он купил для нее в Александрии.

Он переслал книги к ней в каюту так, чтобы никто не узнал о его подарке, а Бертилла оказалась достаточно разумной, чтобы не благодарить его публично.

Но он получил коротенькую записочку от нее, написанную аккуратным, ровным почерком, совершенно несходным с небрежными и вычурными каракулями в письмах, которые он обычно получал от женщин.

Лорд Сэйр заметил, что Бертилла во время всего путешествия очень просто одета.

Но платье из дешевого муслина необъяснимо шло ей; Тейдон подумал, что причиной тому ее естественное изящество, делавшее привлекательным все, что она носила.

— Не знаю, — произнес он вслух, — был ли бы я счастлив, живи я в этих краях даже на положении сэра Стамфорда Раффлза и обладая его властью.

— Вы могли бы стать белым раджой, как сэр Чарлз Брук, — предположила Бертилла.

Лорду Сэйру стало ясно, что все ее мысли сосредоточены на том месте, куда она направлялась и где, возможно, ей придется провести весь остаток жизни.

Он начал рассказывать ей о романтике Саравака, о том, что в результате правления там белого раджи, сэра Чарлза Брука, Саравак занял уникальное положение в истории страны.

Рассказывал он куда более увлекательно, чем любая книга, как первый белый раджа Джеймс Брук получил этот титул от султана Борнео в 1841 году за помощь в подавлении восстания, а потом титул был унаследован его племянником, нынешним правителем.

— Подвластный ему народ живет счастливо, и люди эти весьма добры и дружелюбны.

— Но ведь они охотники за головами, — возразила Бертилла.

— Я полагаю, белые раджи немало сделали, чтобы подавить этот ужасный обычай, — с улыбкой произнес Тейдон, — но уверяю вас, даяки кротки, честны и трогательно добры. Их женщины красивы и удивительно бесстрашны.

— Охота за головами — это их религия? — спросила девушка.

— Они не поклоняются никаким богам за исключением одного давно погибшего героя, у них нет жрецов и религиозных обрядов.

— Тогда зачем же, если они так счастливы… Она вдруг умолкла, но лорд Сэйр понял, о чем она собиралась спросить.

— Там, где британцы устанавливают свою власть, сразу появляются миссионеры, — пояснил он. — Они верят, что Господь призвал их обращать в христианство людей других национальностей, независимо от того, хотят они быть обращенными или нет.

В голосе лорда Сэйра прозвучал сарказм, и Бер-тилла поняла, что он не верит в действенность подобного обращения в христианскую веру; немного помолчав, она сказала:

— Считаете ли вы, что только христианин может попасть на небеса?

— Бог ты мой, нет! — воскликнул лорд Сэйр. — Кроме того, если и существует царство небесное, то я убежден, что их много и при этом совершенно различных.

Бертилла улыбнулась, а он продолжал:

— Царство небесное для христиан, нирвана для буддистов и весьма привлекательный рай, полный прекрасных женщин, для магометан. Уверен, что и у даяков есть особое место, где они могут собирать любое количество голов, никого при этом не убивая.

Бертилла рассмеялась.

— Именно этому я хотела бы верить. Я считаю, что вера — дело частное и очень личное, и если люди счастливы, то не нужно вмешиваться.

Лорд Сэйр чувствовал, что Бертилла вряд ли скажет своей тетке в Сараваке то, что говорит сейчас ему; он понимал, как она боится конца своего путешествия, и проговорил как можно мягче:

— Забудьте о грядущем и радуйтесь настоящему.

— Только этим я и занимаюсь в течение всей этой очаровательной поездки, — сказала Бертилла. — По ночам, когда вода фосфоресцирует, мне чудится, что корабль наш заколдован и мы будем плыть вечно и бесконечно и никогда не доплывем до порта.

— Теоретически очень приятная мысль, — ответил лорд Сэйр, — но только представьте себе, как мы наскучим друг другу. И как рассорятся между собой многие из пассажиров, когда корабль двинется вокруг света во второй раз!

— Это верно, — со смехом согласилась Бертилла. — Леди Эллентон и леди Сэндфорд прошлым вечером так рассердились друг на друга, что сегодня с утра не разговаривают.

— Ваш заколдованный корабль может быть счастливым лишь в том случае, если на борту останетесь только вы и, может быть, еще один человек, готовый разделить с вами тяготы пути.

— Мне кажется, очень трудно выбрать надежного спутника навсегда, — ответила Бертилла.

Лорд Сэйр едва заметно усмехнулся. Если бы он обратился с такими словами к любой из своих знакомых женщин, то, без сомнения, услышал бы в ответ, что она была бы совершенно счастлива отправиться в вечное плавание именно с ним.

Но он понимал, что Бертилла сказала ему то, что думает, вполне честно и бескорыстно.

«Именно поэтому мне нравится быть с ней, — подумал лорд Сэйр, — и, пожалуй, трудно отказываться от ее общества, как я делал это в последние дни».

— В Малайе много диких зверей? — спросила она.

— Очень много, — ответил он. — Любой плантатор скажет вам, что тигры представляют серьезную опасность для его рабочих, и леопарды тоже.

— А обезьяны здесь есть?

— Вас позабавят длиннохвостые макаки, а также белки-летяги.

— Надеюсь, мне удастся увидеть их в Сингапуре, — вздохнула Бертилла, — но все зависит от того, когда отправляется пароход в Саравак.

— Вы их увидите, если мне удастся устроить поездку по стране, — пообещал лорд Сэйр.

И увидел, как вспыхнули радостью серые глаза девушки.

— Как бы я была рада! — воскликнула она. — Это просто замечательно — путешествовать с вами! Ведь вы все знаете и можете рассказать мне.

Но прежде чем он заговорил, она уже спохватилась:

— Впрочем, нехорошо с моей стороны рассчитывать на вас… Ведь после приезда в Сингапур вы будете очень заняты. Вы и так были необычайно добры ко мне.