Очаровательная лгунья - Барбара Картленд Страница 19

Позже ему пришлось испытать еще большее удивление, когда они рассматривали серебряную горку и Ноэлла упоминала такие имена, как сэр Мартин Боуэс и Адам и Паул Вайнен из Эльрехта, серебряных дел мастера шестнадцатого столетия.

Откуда ему было знать, что миссис Вейкфилд интересовалась картинами с самого юного возраста, и много времени посвятила изучению произведений выдающихся живописцев прошлого! Она и Ноэлле постаралась передать все свои познания, касающиеся не только живописи, но и музыки, и изготовления предметов мебели, и чеканки.

Когда они вошли в музыкальный салон, Ноэлла при виде рояля радостно всплеснула руками.

– Прошу вас, – умоляющим голосом обратилась она к графу, – разрешите мне играть на нем хоть иногда!

– Ну конечно, – отозвался граф. – Вот уж не ожидал, что вы, ко всему прочему, еще и музыкант!

– Это слишком громко сказано, – рассмеялась Ноэлла. – Но я всегда любила играть на рояле, а когда мы его продали, я ходила в церковь и играла на органе.

– Тогда вы и в самом деле понимаете толк в музыке, – сухо заметил граф. – Надеюсь, ваш репертуар не ограничивается одними лишь церковными гимнами.

Ноэлла хотела ответить, что умеет играть и сонаты Шопена, и даже вальс – танец этот впервые привезла в Лондон принцесса де Ливен во времена правления короля Георга IV, но, подумав, что граф вряд ли будет доволен, если узнает, что она выучилась играть в таких, с его точки зрения, достойных презрения городах, как Рим, Венеция и особенно Париж, она промолчала.

А посему, когда они сели обедать в великолепной столовой, отделанной самим Адамсом, Ноэлла вздохнула с облегчением, решив, что ей удалось избежать такой скользкой темы, как музыка.

Столовая поражала своей изысканностью. У стен, обитых бледно-зеленым шелком, стояла пара украшенных позолотой резных столиков, из тех, какими пользовались во времена правления короля Чарльза II. Повсюду висели такие красивые картины, что Ноэлла больше смотрела на них, чем на еду.

И в то же время все, что она ни пробовала, было достойно восхищения. Но поскольку она так долго вынуждена была голодать, ей, к великому сожалению, пришлось отказаться от нескольких блюд.

– А я-то думал, вы проголодались, – заметил граф, когда Ноэлла после долгого колебания не стала брать фрукты, которые лакей поднес ей на изящном блюде севрского фарфора.

– Дело в том, – призналась Ноэлла, – что я и рада бы, да не могу больше. Как сказала бы нянюшка, «брюхо сыто, да глаза голодны».

И, видя, что граф шокирован подобной откровенностью, решила в следующий раз быть посерьезнее, как и подобает леди.

Однако уже через минуту она простодушно спросила:

– А что вы мне еще сегодня покажете? Только прошу вас, не говорите «ничего»! Мне так хочется все увидеть!

– Мне кажется, что вам было бы интересно осмотреть хоть часть поместья. Поскольку мы сегодня утром довольно много ходили, полагаю, сады немного подождут.

И, секунду помолчав, добавил:

– Со временем вы увидите конюшни. Кроме того, вам, без сомнения, понравится часовня, созданная Банбругом в 1724 году и считающаяся жемчужиной садовой архитектуры.

Все это он поведал Ноэлле несколько напыщенным тоном, однако она этого не заметила. И, восторженно всплеснув руками, воскликнула:

– Ну конечно! Мне просто не терпится ее увидеть, да и вообще все, что вы мне покажете. Как же вам повезло, что у вас такой замечательный замок, и часовня, и конюшни, и вообще все-все-все!

– У вас это все тоже есть, – тихо заметил граф. – Ведь это и ваш дом.

Ноэлла не ответила. Внезапно ей пришло в голову, как нехорошо она поступает, обманывая графа. Перед глазами встал знакомый с детства белый домик под черной крышей, нуждавшийся в ремонте. На крыше, в тех местах, откуда слетела черепица, зияют дыры, рамы все рассохлись, чинить их уже бесполезно. Вспомнился ей и запущенный сад, который за последние годы превратился в настоящие джунгли. «Вот это мой дом», – подумала она. Задумавшись, она не замечала, что граф наблюдает за ней, пока не услышала его вопрос:

– Что вас так расстроило?

– Н… ничего, – быстро ответила Ноэлла.

– Неправда! Когда вы только приехали сюда, вы очень боялись. Это вполне естественно. Но сейчас вас что-то беспокоит, и мне хотелось бы знать, что именно.

Ноэлла с трудом выдавила из себя улыбку.

– Единственное, что меня действительно беспокоит, – проговорила она, – это что я проснусь и окажется – все это мне только приснилось.

И с гордостью подумала: какая она молодец, что так быстро нашла ответ. Граф встал из-за стола, и Ноэлла поняла: он ей не поверил. Когда они вернулись с прогулки по поместью, которую совершали в открытом фаэтоне, запряженном двумя породистыми лошадьми, их уже ждала портниха.

Об этом графу сообщил дворецкий.

– Она приехала полчаса назад, милорд, – доложил он, – и дожидается ее светлости в спальне.

– Ну, теперь вы можете подобрать себе приданое, – заметил граф.

Вспомнив, что он собирается выдать ее замуж, Ноэлла невольно поежилась. Порывисто повернувшись к графу, она попросила:

– Не могли бы вы помочь мне выбрать платья? У меня так давно не было возможности купить себе даже носового платка.

На лице графа отразилось удивление, однако оно тут же приняло свое обычное выражение.

– Хорошо. Наденьте что-нибудь из того, что привезла вам портниха, а потом покажитесь мне. Я буду в библиотеке.

Ноэлла робко улыбнулась ему и побежала вверх по лестнице. В спальне она обнаружила нянюшку. Та разговаривала с портнихой, женщиной средних лет, которая привезла с собой двух помощниц. А уж в том, что она притащила в замок большую часть своих изделий, можно было не сомневаться.

По всей спальне громоздились коробки из-под платьев, большей частью распакованные, содержимое которых лежало на кровати или висело в шкафу. Туалетов было так много, что Ноэлла даже испугалась. Но потом, вспомнив, что все ее немногочисленные платья заношены до предела, заставила себя побороть страх.

Сначала Ноэлле помогли облачиться в одно из повседневных платьев с пышными рукавами, плотно облегающим лифом и широкой юбкой, которое необыкновенно шло ей. Как только Ноэлла надела его, она стремглав бросилась вниз, в библиотеку, где ее ждал граф.

Когда она вошла, он даже не встал из-за стола, лишь поднял голову. Вне себя от радости, что у нее теперь платье с модной пышной юбкой, а не какое-то там давно вышедшее из моды, Ноэлла закружилась на одной ножке, чтобы показать графу, как изящно развевается юбка.

Потом остановилась, не сводя с него глаз, ожидая приговора.

– Хорошо, это можете взять, – бросил он, снова углубившись в какое-то письмо, которое читал до ее прихода.