Плененный любовью - Моника Маккарти Страница 19

Однако всхлипывания Мадди тут же вывели ее из ступора. Она нахмурилась.

– Ты их пугаешь, – прошипела Кейт.

Одна изогнутая бровь поднялась.

– Я просто стою.

– Ну попытайся не выглядеть таким огромным. – Грегор уставился на нее, словно никак не мог взять в толк, серьезно она или нет. Стараясь держаться, но понимая, что жутко нервничает, она начала представления: – С Филиппом вы уже встречались, – сказала она. – А этот молодой человек Эдвард, Эдди. – Она нагнулась и протянула руку маленькому мальчику. Он неуверенно рассматривал Грегора и, казалось, хочет спрятать голову в юбках Этти. Но после того как Кейт ему ободряюще кивнула, он отпустил руку няньки, сунул пальцы в рот и протянул другую руку Кейт.

– О, рыжий, – скептически произнес Грегор. – И конопатый!

Кейт выпрямилась и встретилась с его осуждающим взглядом.

– Какой ты наблюдательный, – бросила она, взглядом наказывая ему воздержаться от колкостей при детях.

Она знала, что ярко-рыжие волосы и веснушки будут проблемой. Весьма обычная для горцев масть не встречалась среди непосредственной семьи Грегора. Об этом ее уже предупредил Джон.

Но, разумеется, среди кучи женщин Грегора должны же найтись хоть несколько рыжеволосых? Однако, если судить по его потемневшему взгляду, нет.

Кейт понимала, что цепляется за соломинку, но даже если в отношении Пипа у нее были большие сомнения, то на малышей она очень надеялась. Было бы гораздо проще убедить Грегора позволить им остаться, если найдется вероятность, что они его.

Продемонстрировав, однако, что он не совсем бесчувственный злодей, Грегор присел на колено и обратился к мальчику:

– Сколько тебе лет, Эдвард?

Кейт сморщилась в тот момент, когда Эдди подпрыгнул. Даже негромкий голос Грегора оказался слишком глубоким и властным. И пугающим для тех, кто не привык находиться под градом его вопросов. У Кейт, разумеется, такого опыта было предостаточно. А вот у Эдди нет. Когда малыш решил использовать ее юбки как укрытие, Кейт ободряюще подтолкнула его вперед.

– Все хорошо, Эдди. Это твой новый господин. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Он сражается с плохими англичанами на войне. Он тебя не обидит. Он просто хочет задать тебе несколько вопросов.

Мальчик посмотрел на нее большими синими глазами и кивнул. Выглянув из-за ее юбок, он показал три пальца.

– Иди сюда, парень, – произнес Грегор мягче.

Кейт положила руку на голову малыша.

– Не уверена, что это хорошая…

Грегор сердито взглянул на нее.

– Я ничего с ним не сделаю. Просто хочу кое-что спросить.

Но Кейт хотела его остановить по иной причине.

– Все хорошо, Эдди, – сказал Пип с дьявольской ухмылкой.

Кейт уколола его взглядом и уже хотела объяснить все Грегору, но было уже поздно. Тот взял мальчика за руку и притянул ближе.

Кейт молча молилась, чтобы малыш не слишком испугался или расстроился.

– Когда день твоего ангела, приятель? – спросил Грегор.

Эдди широко улыбнулся щербатым ртом, и Кейт облегченно вздохнула. Может быть, все обойдется.

– На День Всех Святых. Пип подарил мне новый мяч, потому что я был грустный.

– Почему ты был грустный?

Улыбка растаяла так же быстр, как появилась.

– Я скучал по маме.

Голос Грегора стал еще мягче, и Кейт почувствовала, как застучало ее сердце.

– А как зовут твою маму, Эдди?

– Мама. – Крошечная челюсть начала дрожать. – Я хочу к маме.

Кейт хотела подойти, но Грегор жестом запретил ей приближаться.

– Знаю, что хочешь, малыш. И я хочу разыскать ее для тебя, но мне надо знать, как ее зовут. Как другие люди ее называли? Джанет? Мэри? Элизабет? Кристина?..

Эдди понимающе просиял.

– Эллен! Так звала ее бабуля.

– А у твоей мамы тоже такие красивые рыжие волосы, как у тебя, малыш?

Эдди яростно закивал.

Грегор улыбнулся, потрепал мальчика по голове и встал. Довольное выражение его лица ничего хорошего не сулило. Кажется, слова малыша убедили Грегора, что он не его отец.

Прояснив для себя этот момент, Грегор повернулся к маленькой девочке, крутившейся у Этти в руках.

– А это у нас кто?

– Матильда, милорд, – сказала Этти. – Она у нас довольно тяжелая малышка.

Грегор нахмурился.

– Она что, не ходит?

Кейт и Этти переглянулись.

– Не особенно, милорд, – сухо ответила пожилая женщина. – Так больше беготни.

Словно по команде, к барахтанью Мадди прибавилось решительное «Вниз!».

Грегор посмотрел на Кейт.

– Она говорит?

Кейт пожала плечами.

– Иногда, понемногу. Мы думаем, ей месяцев шестнадцать, плюс-минус. – Кейт протянула руки запутавшейся Этти. – Давайте я ее возьму.

Но на этот раз Мадди не пожелала идти к Кейт на руки. Очевидно, она преодолела временный страх перед Грегором и сосредоточенно его разглядывала, не переставая вертеться и раз за разом говорить «нет» Кейт. Ее лицо становилось все краснее и краснее, и Кейт опасалась, что эти «нет» могут превратиться в крик. Этого следовало избежать любыми средствами.

– Вот, возьми ее, – сказала Кейт, сунув ребенка ему в руки и не оставляя шанса отказаться. – Думаю, она хочет к тебе.

Ошеломленное выражение лица Грегора было бы забавным, если бы Мадди немедленно не притихла и не начала издавать звуки, которых раньше Кейт от нее не слышала. Между хлюпаньем от все еще не прошедшей простуды капризный младенец – тот самый капризный младенец, который кричал всю неделю, – начал гулить, агукать и строить глазки словно…

Господи боже, он что влияет одинаково на всех женщин независимо от возраста? Похоже на то. Малышка кокетничала!

– Кажется, ты одержал еще одну победу, – сухо заметила Кейт.

Шок Грегора понемногу проходил, но он по-прежнему держал девочку словно заразную. Однако он улыбнулся – невероятной улыбкой, от которой Кейт тяжело втянула воздух. Эта улыбка заставляла бесчисленное число женщин падать к его ногам, включая ее.

– Видно, у малышки хороший вкус. Это уже что-то. – Грегор разглядывал ее, как поросенка на базаре. – А она симпатяга, если вам нравятся светлые волосы и большие голубые глаза.

Кейт могла поспорить, что ему нравятся, но что-то в его тоне заставило ее усомниться.

Грегор спросил Кейт, что ей известно о ребенке, и та начала рассказывать, но у Мадди, очевидно, были другие планы. Она начала брыкаться, подпрыгивать и тянуться к Грегору, чтобы тот оказался поближе.