Исцеление любовью - Энн Эшли Страница 19

Когда она вошла на террасу, чтобы незаметно вернуться в зал, прямо перед ней неожиданно возникла чья-то фигура. На террасе царил полумрак, и Джейн с трудом узнала доктора.

– Это вы, доктор Кэррингтон? Что вы здесь делаете?!

– Я могу с полным основанием спросить у вас то же самое, – спокойно ответил доктор, подозрительно вглядываясь в темноту сада. – Вам нехорошо? Вы чем-то расстроены?

– В зале слишком душно, и я вышла подышать свежим воздухом, – уверенно произнесла она.

– Однако вы слишком далеко ушли от дома, – заметил доктор. – Вам не следовало бы делать этого.

– И что же могло случиться со мной за время короткой прогулки в частном саду?

Ее беспечный ответ мог бы обмануть любого, но только не доктора.

– Но что-то ведь случилось, – уверенно проговорил он.

Джейн не знала, осталась ли та влюбленная парочка в саду или подсматривает теперь за нею и доктором. Но ей было все равно. Все ее мысли сосредоточились только на мужчине, стоящем перед ней. Эти проницательные серые глаза приковывали ее внимание как магнит. Она зачарованно наблюдала, как доктор перевел свой взгляд на ее губы, и закрыла глаза в предвкушении поцелуя, но судьба распорядилась по-иному – двери гостиной внезапно распахнулись, и на террасе появилась Генриетта. Джейн и Тому ничего не оставалось, как быстро отпрянуть друг от друга.

– А, вы нашли ее, доктор Кэррингтон! Я так и знала, что она вышла в сад, – улыбнулась Генриетта.

– Вы искали меня, доктор Кэррингтон? – удивленно спросила леди Джейн.

– Да, я хотел просить у вас разрешения сопровождать вас на ужин и пригласить на танец, – объяснил доктор.

– Учтите, музыка уже началась, – заметила Генриетта, возвращаясь в зал.

Поскольку Джейн не проронила ни слова, доктор истолковал ее молчание как согласие. Сказать честно, она сама была несколько озадачена своим полным бездействием и поведением, недостойным дочери графа Истбери.

Она и в самом деле не понимала, что с ней происходит. Впервые в жизни она нарушила правила хорошего тона – осталась наедине с мужчиной, который не был ей близким родственником.

Ею овладело незнакомое, ранее не испытанное чувство – странное сочетание тоски и страха. Она понимала, что после уединения с доктором Томасом Кэррингтоном над ее репутацией благовоспитанной девушки нависла серьезная опасность. Но наперекор голосу разума она страстно хотела, чтобы его сильные руки обнимали ее, чтобы их губы слились в долгом поцелуе. Ограничилась бы она объятиями и поцелуями или, как та женщина в саду, забыла бы обо всем и отдалась своему чувству целиком?

Джейн отчаянно боролась с обуревавшими ее желаниями, и Том, словно понимая ее состояние, вел себя как истинный джентльмен.

Во время танца он поддерживал светский разговор, а когда они сели за стол и к ним присоединились Перри с Генриеттой, Том оказался настолько интересным собеседником, что даже Перри разговорился.

Весь остаток вечера Том оставался рядом с Джейн – обстоятельство, не ускользнувшее от самых проницательных дам, – и, несмотря на подозрительные взгляды, проводил ее до кареты Ричарда, когда пришло время расставаться.

Может, ей только показалось, но, когда он укрывал ее колени меховым пологом, руки у него слегка дрожали. Легкое дрожание слышалось и в его глубоком бархатном голосе, когда он пожелал ей счастливого пути в Бат и выразил надежду, что они снова встретятся во время следующего визита леди Джейн к своей кузине.

Вложив в прощальный взгляд всю нежность, на которую он только был способен, доктор Кэррингтон захлопнул дверцу кареты и стремительными шагами направился к дому Пентекостов.

Джейн смотрела ему вслед, испытывая такое чувство невосполнимой утраты, что впервые по-настоящему оценила неразговорчивость своей служанки. Если бы та вдруг заговорила, Джейн едва ли смогла бы вымолвить хоть слово.