Кто ты, возлюбленный? - Люси Дейн Страница 19

— Вам что-нибудь понравилось?

— Еще бы! — выдохнул Тони.

— И что вы возьмете?

— Э-э… — Он вновь опустил взгляд на выстроившиеся на прилавке коробки с духами. На чем же остановиться?

— Затрудняетесь? — спросила Джейн.

— Признаться, да. Помогите мне сориентироваться, пожалуйста.

Джейн задумалась.

— А каков возраст женщины, которой вы собираетесь сделать подарок?

Вопрос был задан абсолютно по теме, но все-таки в нем был некий подтекст. Или ему просто показалось?

— Ей около пятидесяти.

И снова… Был ли вздох, слетевший с губ Джейн, вздохом облегчения или это лишь померещилось ему? Загадка!

— Ну тогда… — начала Джейн и вновь умолкла, в свою очередь взглянув на выставленные на прилавок духи.

— А что пробрела у вас предыдущая покупательница?

— Дамские духи. Называются «Пятая авеню».

— Они… хорошие?

Джейн улыбнулась.

— Сейчас покажу вам. — Она достала откуда-то снизу еще одну коробку, вынула флакон. — Вот, прошу.

Тони понюхал, и запах показался ему знакомым. Он сморщил лоб, напрягая память. В мозгу вертелась какая-то неясная ассоциация… Наконец он вспомнил: так пахли мелкие, но очень изящные синие цветы, букетик которых его отец подарил однажды матери без всякого повода, когда ему самому было лет десять.

— А вам нравятся эти духи? — спросил Тони.

Джейн кивнула.

— По-моему, у них очень изысканный аромат.

— Я тоже так думаю, — улыбнулся он. — Значит, их я и возьму.

— Сейчас упакую, — сказала Джейн.

Однако Тони остановил ее.

— Это еще не все. Мне также нужно приобрести что-нибудь для мужчины пятидесяти шести лет. Только давайте сделаем так: вы сами подберите что-нибудь на свой вкус — и на том конец.

Джейн обежала взглядом полки.

— Вот неплохой одеколон — «Суар де Пари». — Она сняла с флакона колпачок, с помощью пульверизатора брызнула внутрь немного пахучей влаги и подала Тони. Тот поднес колпачок к носу.

— О… вполне подойдет. Сколько с меня за оба флакона? — спросил он, доставая из кармана бумажник.

Джейн назвала сумму, которая оказалась немалой. Тони даже засомневался, хватит ли у него наличных. Открыв бумажник, он быстро пересчитал купюры. Так и есть, двадцати фунтов недостает.

— Вы можете расплатиться с помощью кредитной карточки, — произнесла Джейн, по-видимому заметив некоторую заминку.

Кредитка у Тони была — золотая карточка «Виза». Однако он не хотел демонстрировать ее Джейн, потому что она очень понравилась ему и у него даже успели возникнуть некоторые, пока еще призрачные, но все же далеко идущие намерения относительно нее. Которые к тому же подкреплялись вчерашней беседой с Беном.

— Знаете что, — сказал Тони после некоторого раздумья, — наверное, сегодня я возьму только духи, а за одеколоном зайду позже.

— Как сочтете нужным. Наш бутик работает каждый день.

Вручив Тони чек и картонную сумочку, в которой лежала коробка с флаконом духов, Джейн вновь улыбнулась. Глядя в ее искрящиеся серые глаза, Тони почувствовал, что его губы сами собой растягиваются в ответной улыбке.

— До свидания… Джейн.

— Всего хорошего, мистер…

— Тони.

Она кивнула.

— Всего хорошего, Тони. Не забудьте, одеколон называется «Суар де Пари».

— Запомню.

Выйдя на улицу, он сделал три шага и оглянулся. Сквозь стекло витрины было видно, что Джейн смотрит ему вслед. Через минуту в бутик вошла стайка девушек и Джейн переключила внимание на них.

На следующий день Тони вышел из спальни в белом махровом халате и шлепанцах.

Всю ночь под постукивающий по оконному карнизу дождик ему снилась какая-то абракадабра, поэтому он проснулся несколько ошалевшим. Из сновидений же ему запомнилось лишь то, что они носили ярко выраженный эротический характер.

Проходя по гостиной, Тони мельком посмотрел на журнальный столик с массивной малахитовой столешницей и вдруг остановился как вкопанный. Его взгляд прикипел к алевшей на зеленом фоне картонной сумочке, на боку которой желтела надпись «Благоухание мечты».

В ту же минуту сонную одурь как рукой сняло. В голове Тони сразу прояснилось, и перед его внутренним взором возник образ улыбающейся продавщицы парфюмерного бутика.

— Джейн… — мечтательно произнес он. — Затем машинально провел по губам языком, пытаясь вспомнить, не она ли ему снилась. Как будто нет. Впрочем, вспомнить что-то конкретное так и не удалось.

Мягко ступая по пушистому белому ковру, Тони направился к столику, взял сумочку и поднес к лицу. В следующее мгновение он закрыл глаза от удовольствия, потому что пропитавшийся ароматами бутика картон вновь живо напомнил ему о Джейн. И как только он представил себе ее прелестное, обрамленное выбившимися из прически кудрями лицо, он испытал сильнейшее эротическое волнение.

Однако, в отличие от прежних многочисленных переживаний подобного рода, эти ощущения хоть и были пронизаны чувственностью, но носили какой-то необычный характер — возвышенный, что ли.

Ничего подобного Тони раньше не испытывал. Ему отлично было знакомо вожделение, которое охватывает мужчину в присутствии женщины, которая ему нравится. И сейчас Тони тоже ощущал знакомый трепет, однако вместе с тем в нем присутствовала какая-то будоражащая новизна.

Прерывисто вздохнув, он открыл глаза и вернул картонную сумочку на журнальный столик.

Потом Тони занимался обычными утренними делами: принимал душ, варил кофе, готовил незамысловатый завтрак — яичницу с ветчиной. Но нынешнее утро было особенным, потому что Тони не покидала радостная мысль: Джейн находится очень близко, можно сказать рядом.

Действительно, стоит только выйти из дома, прогуляться до Найтсбридж и пересечь его, а там и рукой подать до парфюмерного бутика.

В котором сейчас стоит за прилавком Джейн!

Тони представил ее большие выразительные глаза, внимательный взгляд, улыбку, и его вновь охватило волнение, к которому примешивались ощущения человека, внезапно узнавшего, что он стал владельцем чего-то очень дорогого и важного для него. И осознающего, что отныне он должен всячески беречь это.

Завладевшие Тони чувства были так сильны, что у него даже аппетит пропал и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы позавтракать.

Потом большую часть дня Тони предавался воспоминаниям о посещении парфюмерного бутика, восстанавливая в памяти каждую произнесенную Джейн фразу, каждое слово, жест или взгляд. И особенно ее удивительную улыбку, от которой сладко замирало сердце.