Конец одиночества - Чарити Бэрфут Страница 19

— Не издевайся надо мной, — напряглась Флоренс.

— Почему же? — Он переступил с ноги на ногу. — Можешь мне поверить, издевка — это еще не самое худшее.

— По сравнению с чем? — Флоренс отчаянно пыталась делать вид, будто ровным счетом ничего не случилось, но было очевидно: Норман не в настроении шутить.

— Лучше тебе этого не знать, — ответил он сдавленным голосом. — Может быть, разрешишь войти?

Пожав плечами, Флоренс отодвинулась и пропустила его на свою маленькую кухню. Если уж он взял на себя труд отыскать ее, то заслуживает объяснения… хотя бы несколько отредактированного. Хорошо бы только знать, что сказать.

— Я делаю себе сандвичи, — пробормотала она, закрывая дверь. — Ты не хочешь?

Сняв пиджак с плеча, Норман перекинул его через руку.

— Нет, спасибо, — сказал он, и только сейчас Флоренс поняла, что он ведет себя не просто недружелюбно, а даже враждебно. — Мне просто хочется узнать, почему ты не сказала мне, что уезжаешь.

Вновь взяв в руку нож, она начала намазывать маслом кусок хлеба и невольно вскрикнула от неожиданности, когда Норман вырвал его и швырнул в раковину.

— Отвечай мне, черт побери!

— Ты что, с ума сошел? — нервно воскликнула Флоренс. — Что дало тебе право думать, будто ты можешь прийти сюда, чтобы оскорблять меня?

Ей было слышно его тяжелое дыхание и на какое-то мгновение даже казалось, что следует опасаться физического насилия. Но Норман уже отвернулся, грубо выругавшись при этом.

— Один Бог знает, — сказал он, справившись с обуревающими его чувствами. — Ясно как день, что тебе совершенно наплевать на то, что я думаю.

Только сейчас Флоренс обнаружила, что все это время почти не дышала.

— Полагаю, что это действительно может выглядеть именно так, — неохотно согласилась она.

Норман бросил на нее полный сожаления взгляд.

— Не слишком ли слабо сказано? — презрительным тоном бросил он. — Боже, в своей жизни я бывал обманут не один раз, но это переходит все границы.

— Мне очень жаль…

— Нисколько не сомневаюсь. Особенно того, что я тебя отыскал. — Норман поморщился. — Кто бы мог подумать, что мне придется благодарить за это твою сестру.

— Эвелин сказала тебе, где я нахожусь? — недоверчиво спросила Флоренс.

— Ну разумеется, — с издевкой произнес он. — Да еще дала мне письменные инструкции, как сюда добраться!

— Тогда как же?..

— Как я тебя нашел? — Вновь повернувшись к ней, он смахнул рукой проступившие на лбу капельки пота. — Как ты думаешь, почему я должен тебе это рассказывать?

— Не знаю, — покачала головой Флоренс и, видя его явную усталость, сделала жест в сторону двери в гостиную. — Послушай… почему бы тебе не присесть? Может, хочешь пива или еще чего-нибудь? Время как раз обеденное.

— Неужели? — В голосе Нормана тоже явно слышалась усталость. — Я не знаю даже, какой сейчас день недели.

— Вторник, — сказала она со вздохом. — Ты сегодня ел что-нибудь?

— Можно подумать, будто это тебя волнует, — с горечью отозвался он, проходя мимо нее к двери в гостиную.

Вынув из ящика комода чистый нож, Флоренс доделала свой сандвич, затем сделала еще один, на всякий случай. Чай она уже приготовила, поэтому, добавив на поднос еще одну чашку и бутылку пива, с бьющимся сердцем вошла в гостиную.

Повесив пиджак на спинку кресла, Норман стоял перед окном. Чисто промытые стекла позволяли хорошо рассмотреть запущенный садик.

— Я сделала тебе сандвич, — сказала Флоренс, ставя поднос на стол и присаживаясь на софу. — Боюсь, что могу предложить только яйца с помидорами.

— Яйца с помидорами, — обернувшись, переспросил он. — Мне казалось, что ты не любишь свежие помидоры.

— Как тебе сказать… — Она почувствовала, что краснеет. — Обычно не люблю. Но эти мне нравятся. — Как иначе можно было объяснить ему свою внезапную тягу к овощам. — Кроме того, это желтые помидоры.

Бровь Норман недоверчиво поднялась.

— А может быть, это просто очередная попытка доказать мне, что ты изменилась? — спросил он и подошел к ней. — Это для меня?

Норман взял бутылку пива, и Флоренс внезапно почувствовала страх, что сейчас ему захочется коснуться ее. Но этого не случилось. Открыв крышку, он вновь отошел к окну и, усевшись на подоконник, отпил прямо из горлышка.

— Ты уже встречалась со своим отцом?

Этот вопрос застал Флоренс врасплох. Чуть было не подавившись сандвичем, она подняла на него недоумевающие глаза.

— С моим отцом?

— Не смотри на меня так, будто понятия не имеешь, о чем я говорю, — отрезал Норман. — Ты ведь приехала сюда именно из-за этого, не так ли? Хотела устроиться поближе к нему в надежде, что он переменит свое отношение к тебе?

— Что тебе известно о моем отце? — воскликнула Флоренс.

— Судя по всему, примерно столько же, сколько тебе самой, — съязвил он, но потом, словно устыдившись своей резкости, добавил: — Эвелин все объяснила мне о письмах.

Дрожа, она вскочила с места.

— Она не имела права ничего тебе рассказывать!

— Она наверняка полностью с тобой согласится, — кивнул Норман. — Ты ведь абсолютно не сомневалась в том, что замела все следы, не так ли?

— Ты меня в чем-то винишь? — машинально спросила Флоренс, и лицо его исказила гримаса боли.

— Наверное, нет, — ответил он наконец, взвешивая на ладони пустую бутылку. — Если это действительно то, чего тебе хочется.

— Действительно то.

— Ты в этом уверена? — с сомнением в голосе спросил Норман. — Послушай, Флора, если ты действительно больше не хочешь меня видеть, то мне придется с этим смириться. Но разве для этого необходимо было уезжать на другой конец страны?

— Я так решила.

— Но почему? Почему?! — воскликнул он, в возбуждении чуть было не бросив бутылку на пол, но, опомнившись, наклонился и поставил ее туда явно дрожащей рукой. — Неужели ты действительно так меня ненавидишь?

Она нисколько не ненавидела его, в том-то и была вся беда!

— Тебе не надо было преследовать меня. Ты должен был понимать…

— Что? — Он подождал продолжения, но его не последовало. — Что я должен был понимать? Что секс со мной на кухне твоей матери — и есть твой способ прощания? Способ показать, как мало это для тебя значит?

— Все не так. — Она не могла оставлять его с такими мыслями. — Я же говорила тебе…

— О да, ты мне говорила, — пробормотал он. — Как ты там тогда сказала: «Давай, давай»? Полагаю, после этого я должен был понять, что ты собираешься от меня уйти.