Обгоняя ветер - Одри Бишоп Страница 19

— Вам, наверное, Хэл нужен?

Она раздосадованно кивнула. Ей было не до веселья и не до дружелюбной болтовни.

— Да, я ищу Хэла Роджерса.

Сухость ее ответа, однако, не умерила дружелюбия паренька, и он продолжил болтать:

— Я не сразу понял, кого вы имели в виду. Хэла редко кто называет полным именем и почти никто — по фамилии. Вообще-то он сейчас занят. Может, я вам помогу? Не хуже его разбираюсь, между прочим! — поспешил похвалиться он, забавно вздернув подбородок.

Она в ответ покачала головой.

— Я подожду, пока он освободится.

Парнишка внимательно рассматривал незнакомку, ни капли не смущаясь тем обстоятельством, что объект его пристального изучения прекрасно осведомлен о проявляемом любопытстве. При этом он наклонил голову, отчего стал похож на щегла. Уинни была хорошо знакома с подобными подростковыми штучками. Ей частенько случалось натыкаться на пристальные взгляды, которые — иногда, впрочем, бессознательно — были направлены на то, чтобы заставить взрослого нервничать. За время работы в школе у нее выработался своеобразный иммунитет к ним. Вот и теперь она автоматически отстранилась от откровенно проявляемого любопытства. Как она и предполагала, нервничать начал сам паренек. Отсутствие какой-либо реакции на провокацию озадачило и смутило его.

— Ладно, — пробормотал он, — подождите тут, сейчас я его позову. — Парнишка направился к смотровой яме и что-то прокричал, глядя вниз. Когда его не услышали, он залез в машину и заглушил двигатель.

Во внезапно наступившей тишине из ямы прозвучало два голоса, один незнакомый, с явным мексиканским акцентом:

— Какого черта?!

Второй знакомый и такой же недовольный:

— Шон, это ты там забавляешься?!

Нимало не смущаясь, парнишка крикнул в ответ:

— Хэл, тут тебя спрашивают!

— Так скажи, что я занят. Мы и так с этой колымагой уйму времени потеряли. Включи немедленно двигатель!

Шон и не подумал подчиниться.

— Думаю, тебе все-таки стоит вылезти.

— Ну погоди у меня! — прорычал Хэл, но из ямы вылез.

Паренек поднял руки и попятился в притворном испуге.

— Не убивай, дяденька!

Хэл засмеялся, подхватил бумажную салфетку, чтобы протереть руки, и, обернувшись к дверям, на мгновение замер. Уинни показалось, что в его глазах мелькнуло изумление, смешанное с какой-то маниакальной радостью, но для окружающих его лицо, должно быть, казалось непроницаемым.

Не сводя с Уинни глаз, словно опасаясь, что она внезапно исчезнет, Хэл медленно направился в ее сторону. Она непроизвольно напряглась и покраснела. Даже в рабочей одежде, заляпанной машинным маслом, он показался ей неотразимым. По мере приближения он заполнял собой все больше окружающего пространства. Сердце Уинни начало бешеную пляску. Воздуха катастрофически не хватало. Ей захотелось сорваться с места и убежать.

Глупая впечатлительная девчонка! — мелькнуло у нее в голове.

Хэл остановился в опасной близости от нее. С его губ сорвалось «Уин…» такое тихо и растерянно, что Уинни решила, что ей показалось. При этом выражение лица у него было такое изголодавшееся, будто он вот-вот кинется к ней и сгребет в охапку. Она невольно отступила на шаг. Хэл остался стоять на месте, продолжая комкать в руках ветошь. Лишь поджал губы. Не зная, с чего начать разговор, они молча буравили друг друга взглядами. Молчание все больше накаляло атмосферу. Обстановку разрядил Шон, выкрикнувший из своего угла:

— Что, не зря я тебя отвлек?!

Глаза всех механиков обратились в их сторону. Уинни готова была провалиться сквозь землю, так неловко она себя чувствовала под прицелом любопытных глаз.

— Марш помогать Хосе! — не оборачиваясь рыкнул на него Хэл.

Но лицо его вопреки злобному тону оставалось приветливым, даже довольным, как в первую минуту, когда он заметил ее в мастерской. И хотя Шон из своего угла не мог это видеть, тон босса его не обманул:

— А что сразу я… — жалостливо протянул он.

— Поговори у меня!

— Эксплуататор! — С видом оскорбленного достоинства паренек поплелся к смотровой яме.

Хэл тем временем молча кивнул Уинни, призывая следовать за собой. Слова приветствия так и не прозвучали. Под любопытными взглядами работников они прошли в одну из боковых дверей. За ней оказался длинный коридор с несколькими дверьми без каких-либо опознавательных табличек.

Он открыл одну из дверей и жестом пригласил Уинни пройти в небольшую светлую комнату. Видимо, это его офис, предположила она. Сам Хэл повернулся еще к одной двери, утопленной в небольшой нише, и открыл ее. За ней оказалась душевая.

Через незапертую дверь Уинни напряженно следила, как он обстоятельно вымыл руки и умылся. Потом снял рабочую куртку, повесил ее на вешалку и вернулся в офис. Только после этого он закрыл за собой дверь.

Уинни испуганно замерла. Взгляд ее заскользил по обнаженным кистям рук, по мускулистым плечам, обтянутым тонкой тканью футболки. Если бы он стоял перед ней обнаженным, она не могла бы смутиться больше — больше было просто некуда.

В одежде он казался ей огромным. Теперь, без кожаной куртки, он выглядел еще более внушительным и опасным. При своем высоком росте и крепком телосложении он вовсе не выглядел громоздким, какими чаще всего кажутся высокие люди. Наоборот, именно крупная фигура придавала ему ту животную грациозность, что присуща самым большим хищникам.

— Привет, — наконец произнес Хэл и замолчал, не доверяя собственному голосу. Он кивнул ей на кожаный диван, а сам поспешил сесть за стол. Как будто спрятался за массивным предметом мебели. Словно, если между ними будет какая-то физическая преграда, то разговор пойдет легче. Нелепость, но вся сложившаяся ситуация казалась нелепой.

— Ты… вы, наверное, удивлены, что я… — начала Уинни под его пристальным взглядом и смущенно замолкла. Было бы проще, если бы он не смотрел на нее так внимательно.

— Давай уже на «ты». — Его слова прозвучали резче, чем следовало. — Я не какой-нибудь большой босс, а ты не моя подчиненная. И лет мне не намного больше, чем тебе. Так что бросай свои штучки. Давай обойдемся без выканья и мистеров.

Уинни покраснела, так как его слова напомнили неприятный разговор с директором и последовавшую за ним стычку в школьном дворе. Она чувствовала, что он до сих пор не простил ее.

— Хорошо, Генри, — покорно согласилась она, желая лишь, чтобы он не сердился на нее так сильно.

— Черт, ты же не моя бабушка, чтоб называть меня Генри! — еще больше вспылил он.

Она вздрогнула от его крика, но он не обратил на это внимания и продолжил говорить с какой-то надрывной горечью:

— Я Хэл! Не мистер Роджерс, не Генри, а Хэл. Меня называют Хэлом бог знает уже сколько лет, и я пока не собираюсь становиться ни первым, ни вторым.