Поддаться искушению - Джанис Мейнард Страница 19

– Иди. Не иди. Как хочешь.

– Не волнуйся, Эйдан. Тебе не придется краснеть.

Он надел пальто:

– Дело не в этом. Просто моя мать, Зоуи и Миа помешаны на сводничестве. И я не хочу давать им надежду.

– Что ты имеешь в виду?

– Я никогда не привожу женщин в Силвер-Глен. Если они заподозрят, что между нами что-то есть, то начнут безжалостно преследовать меня.

– Но ты наверняка с кем-то их знакомил.

– Нет.

Эмма ждала продолжения, но на этом все закончилось.

Эйдан присел на краешек кровати и коснулся ее щеки:

– Спасибо за прошлую ночь. Это было невероятно.

Наконец-то она увидела за его сдержанностью настоящую теплоту и заботу. Ее лицо запылало.

– Это твоя заслуга. Мое мастерство вряд ли заслуживает высоких похвал.

Притянув ее к себе для долгого и нежного поцелуя, он сказал:

– Не стоит недооценивать себя, Эмма.

От его ласк по ее телу побежали мурашки. Интересно, что бы он сделал, если бы она кинулась в его объятия и умоляла бы остаться? Она слегка прикусила его губу, дразня. Эйдан прижался лбом к ее лбу.

– Лучше не начинай, – пробормотал он.

Эмма запустила пальцы в его шелковистые волосы.

– Почему нет? Еще очень рано.

– Тебе нужно открывать магазин, а мне нужно добраться домой и принять душ.

– У меня есть душ.

– А у меня нет машины. Я попрошу Лиама подъехать к кофейне. Он, конечно, забросает меня вопросами, но по крайней мере мне не придется идти пешком.

– Но проблема не в этом, верно? Ты не хочешь, чтобы кто-то узнал, где ты провел ночь.

Эйдан пожал плечами:

– В маленьких городках все живут сплетнями. А я предпочитаю, чтобы мои личные дела оставались моими личными делами.

– Значит, я для тебя просто дело.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Честно говоря, я вообще мало тебя понимаю. Ты для меня загадка, Эйдан. Когда-то я думала, что знаю тебя, но сейчас все изменилось.

– А кто виноват? – Переход от жарких поцелуев к ссоре был моментальным. – Судя по всему, наше перемирие на этом закончилось?

Упрямый, упрямый человек. Ну почему он не может выслушать ее?

– Если ты забыл, напоминаю: это ты пришел ко мне, а не наоборот.

– Я не хочу воевать с тобой. – Плечи его поникли, а голос был усталым.

– Прекрасно. Уходи. И не волнуйся: когда мы увидимся сегодня вечером, я буду вести себя так, словно практически тебя не знаю. В конце концов, так оно и есть.

Их взгляды встретились. Ее – злой и вызывающий, его – нарочито равнодушный, но с горечью в глубине глаз. Потом Эйдан поднялся и решительно вышел из спальни. Закрыв дверь, он устремился вниз по лестнице.

Эмма вздохнула. Совсем не так она хотела бы закончить одну из самых лучших ночей в своей взрослой жизни.

Подушка рядом с ней все еще хранила отпечаток головы Эйдана. Она обняла ее и вдохнула его запах… теплый запах мужчины и дорогого одеколона. На долю секунды ей показалось, что у них все же есть шанс начать все сначала. Но на самом деле ее мечты были совершенно безосновательными. Эйдан – мужчина. Он хотел секса. А она оказалась доступной. Не стоило искать в этом что-то большее. Возможно, перед отъездом в Нью-Йорк он предоставит ей шанс облегчить совесть, но, судя по всему, вероятность этого очень мала.

* * *

В обмен на комфортную поездку Эйдану пришлось вытерпеть много колкостей от брата. Лиам использовал все способы, чтобы выудить информацию, но Эйдан держался как кремень. Достаточно того, что он не справился с собой и оказался в постели Эммы. Он не станет дополнять список своих ошибок и не допустит, чтобы семья узнала об отношениях между ним и недавно поселившейся здесь женщиной.

Дилан и Миа уже заждались его. Кора была не в самом лучшем настроении. Домработница готовила что-то к ужину. Дилан продолжал настаивать на барбекю, несмотря на холод.

– Я занесу все внутрь, когда будет готово, – убеждал он Миа. – Что такого?

Миа посмотрела на него, держа малышку на руках:

– Вообще-то сегодня ты – хозяин вечера, Дилан. И вся эта вечеринка – твоя идея. Ты не должен прятаться за грилем.

Эйдан решил взять на себя роль миротворца. Он поднял брови:

– Вообще-то я всегда считал, что из всех нас ты самый большой любитель вечеринок, брат, – заявил он. – Откуда это нестерпимое желание превратиться в шеф-повара?

Дилан фыркнул:

– Хм… Может, вы боитесь доверить мне сырое мясо? В этом проблема?

Миа вздохнула:

– Вообще-то я твоя невеста, Дилан. И я мечтаю о горячей пенной ванне, бокале вина и небольшом отдыхе, хотя можно и не в таком порядке. Поэтому вместо того, чтобы таскать туда-сюда мангалы, позволь Эйдану заняться всем этим, пока ты будешь развлекать Кору.

Эйдан пожал плечами:

– Ее слова не лишены смысла. Я пришел, чтобы помочь вам. Почему бы не воспользоваться моими кулинарными талантами?

– Видел я, как ты готовишь, – ухмыльнулся Дилан. – У тебя и вода может подгореть.

На Миа это не произвело ни малейшего впечатления. Она обняла Эйдана.

– Спасибо за предложение. Мы конечно же его принимаем! – Она передала малышку Дилану. – Прошу меня не беспокоить ни при каких обстоятельствах, кроме пожара.

Эйдан улыбался, идя следом за братом в гостиную.

– Твоя женщина – настоящая бомба. С виду тихоня, но стоит заглянуть под обертку… и бум!

– Ты хочешь сказать, что моя невеста слишком проста?

– Боже, нет! Миа потрясающая. Я имел в виду, что она кажется спокойной и скромной, пока не узнаешь ее получше.

Дилан издал звук, похожий на мычание. Посреди залитой солнцем гостиной он расположился на полу вместе с малышкой, позволяя ей карабкаться по нему.

Эйдан уселся в кресло, убеждая себя, что ни капли не завидует. Он не хочет детей. И не важно, что они чертовски милы… Он уже начал засыпать, когда Дилан обратился к нему:

– Сколько ты собираешься горевать, Эйдан? Даньелл давно нет. Она бы не хотела, чтобы ты всю жизнь носил траур и посыпал голову пеплом. Пора двигаться дальше, тебе не кажется?

Эйдан лениво поболтал ногой:

– Мне кажется, что моя семья просто не в состоянии оставить меня в покое. Неужели вы думаете, что мне требуется помощь в личной жизни?

– Кто знает? Когда мы приезжаем к тебе в Нью-Йорк, ты притворяешься, что ведешь жизнь монаха в своих шикарных апартаментах.

– Я не знал, что обязан представлять временных подружек своей бесчисленной родне.