В неге объятий - Сьюзен Мейер Страница 19

Важен лишь ветер в лицо и бьющее в глаза солнце.

Там, где нет ни отца, ни уже два года висящих над головой бесконечных заказов, ни студии, где все без конца напоминает о том, что он потерял.

Наконец-то сумев расслабиться и полной грудью вдыхая бьющий в лицо ветер, Антонио слушал звонкий женский смех и гнал машину к музею Пикассо.

Следуя за Антонио к служебному входу, Лаура Бэт недоверчиво оглянулась по сторонам.

– У тебя есть друг-смотритель или твой отец один из спонсоров?

– И то и другое, – небрежно бросил Антонио и вытащил из кармана мобильник. – Кармен, мы пришли.

Буквально через минуту дверь открыла коротко стриженная женщина. Антонио что-то сказал ей по-испански, она улыбнулась и сразу ушла.

– Неплохо. – Похоже, она никогда не устанет удивляться обычаям миллиардеров.

– Именно. Терпеть не могу пробираться сквозь толпу и стоять в очередях.

– Никто этого не любит.

– Но мне повезло, и я всегда могу воспользоваться служебным входом.

– Верно.

Он уверенно вел ее по узким проходам, пока они не оказались среди картин, во власти цветов и оттенков, где Антонио сразу же замер и прикрыл глаза, глубоко вдыхая пропитанный тишиной воздух, а Лаура Бэт с трудом удержалась от смеха. Так вот где он, оказывается, чувствует себя как дома! И где ему действительно нравится.

Ни слова не говоря, он стоял перед картиной, пока Лаура Бэт, прищурившись, изучала необычные формы, непропорциональные тела и неожиданные сочетания цветов.

– Разве не чудо?

Она с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.

– Верно. Чудо.

Понадобилось всего лишь десять минут и еще пара работ, чтобы она окончательно убедилась, что Пикассо ей не нравится, но, не желая казаться неотесанной деревенщиной, она все равно улыбалась и кивала в нужных местах.

Правда, в итоге все равно не выдержала:

– Извини, но все эти картины слишком странные.

Антонио коротко на нее взглянул и заметил:

– Тебе не нравятся абстракционисты.

– Не нравятся.

– А почему раньше не сказала?

– Потому что тебе здесь нравится.

– Нравится. – Он оглянулся по сторонам, словно этих десяти минут хватило, чтобы насытить его голод. – Но сегодня мне здесь немного не по себе.

Только дело не в музее, а в разговоре с отцом. Антонио старательно делал вид, что ничего особенного не случилось, но она все равно чувствовала, что он расстроился. И если Констанцо действительно впервые отменил их совместные планы, для этого точно должна быть какая-то конкретная причина. И Антонио не мог этого не понимать.

Так почему же он притворяется, что ничего не случилось?

– Наверное, я просто не хочу находиться в четырех стенах, – заметил он, оглядываясь по сторонам.

– Наверное. – Вероятно, ему нужно немножко погулять, подышать свежим воздухом и подумать. – На улице нас ждет замечательная машинка, так что, если ты хочешь прокатиться по городу, я с удовольствием составлю тебе компанию.

Антонио с тоской глянул на окружавшие их картины, и она вдруг подумала, что его состояние связано не с отцом, а с картинами. Похоже, Пикассо его любимый художник, раз, оказываясь в Барселоне, он всегда посещал этот музей. Вот только что-то ей подсказывало, что, перестав рисовать, он ни разу сюда не заглядывал.

И если она угадала, его нужно срочно отсюда вытащить.

– Пожалуйста, я так хочу посмотреть город.

– Тогда я устрою тебе экскурсию.

– Ты меня не слушал? – Она ухватила его за руку. – Я не хочу таскаться по музеям и соборам, я хочу прокатиться с ветерком.

– Барселона стоит того, чтобы ее посмотреть, – кивнул Антонио. – Думаю, поездка – это действительно хорошая идея.

Уже пару минут спустя они снова уселись в спортивную машину и помчались среди мешанины старинных и современных зданий, зеленой листвы, пальм, пешеходов… Они мчались все быстрее, и Лаура Бэт охотно подставляла лицо ветру и солнцу, с каждой секундой все больше убеждаясь, что, несмотря на твердое решение отвыкать от дорогих игрушек богатых друзей, в эту машинку она уже успела влюбиться.

Вот бы самой обхватить белую кожу руля, выжать газ… Двадцать минут она нещадно боролась с обуревавшим ее желанием, а потом не выдержала и сдалась.

Едва ли не прижавшись к Антонио, она проорала ему в ухо, пытаясь перекричать свист ветра и шум города:

– Можно я поведу?

В ответ он лишь озадаченно на нее глянул, словно не вполне уловил смысл слов.

– Пожалуйста! – Она заискивающе улыбнулась. – Можно, я поведу?

– А ты уверена, что справишься в незнакомом городе?

– Уверена. Я водила в Нью-Йорке.

Антонио все еще хмурился.

– А с ручной коробкой передач справишься?

– Шутишь? Я в тринадцать водила дедушкин джип.

Он наконец-то остановился на обочине, но все еще не спешил уступать ей место.

– С тех пор утекло много воды, уверена, что все помнишь?

Вместо ответа она легонько шлепнула его по руке.

– Понятно, – рассмеялся Антонио, вылезая из машины. – Ладно, давай посмотрим, что у тебя получится.

Оказавшись на вожделенном водительском месте, Лаура Бэт благоговейно погладила белую кожу руля и лишь затем повернула ключи и нажала на газ.

Машина прыгнула вперед.

– Поаккуратней! – усмехнулся Антонио.

Рассмеявшись, Лаура Бэт переключила передачу.

– Не машина, а сказка! – Мотор взревел, и она переключилась на следующую. – Словно я самим ветром управляю!

– Только не убей никого!

Переключаясь на последнюю передачу, она наконец-то добилась желанной скорости и понеслась среди машин.

– Никогда бы не подумал, что ты такая отчаянная.

Пока в его глазах страха не было, но она чувствовала, что еще немного, и ему станет по-настоящему страшно. Но сама она была на высоте. Вождение у нее в крови.

– А я и не отчаянная, просто люблю хорошие машины.

– Серьезно? Никогда бы не догадался.

– По-твоему, женщины не могут по достоинству оценить мощный мотор?

– Могут, но конкретно ты казалась мне малость слишком мягкой и домашней.

Лаура Бэт устало покачала головой.

Еще один человек, считает ее серой и скучной.

– У всех есть свои секреты. И страсти.

Антонио слегка склонил голову набок, но в ответ она лишь плечами пожала.