Самая красивая - Эвелин Роджерс Страница 19

Шарлотта подскочила на кровати:

– И не думай!

– Ты могла бы осматривать меня регулярно. Вообще в последние недели я себя как-то странно чувствую, так что, думаю, мне просто необходимо внимание врача. Обещаю хорошо себя вести.

– Сэм, это не смешно! – вскричала Шарлотта.

Нет, совсем не смешно, – согласился Сэм. – Хочешь знать, какие у меня симптомы? Учащенное сердцебиение, внезапное повышение температуры, неспособность сконцентрироваться на работе… Да, еще я не могу есть. Это совсем на меня не похоже. И еще, уж извини за подробности, у меня то и дело случается эрекция в самые неподходящие моменты. Так что, по-твоему, со мной такое?

Шарлотта мгновенно представила себе Сэма со всеми его симптомами. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы избавиться от этого образа.

– Я не собираюсь серьезно отвечать на подобные вопросы, – сухо заявила она.

– Нет, ты попробуй. Что скажешь насчет маленькой церквушки в Ла-Виллита?

– Какое отношение ко всему этому имеет церковь? – Задавая этот вопрос, Шарлотта уже знала ответ на него и глубже зарылась в свою постель.

– Она находится в центре города, – продолжал Сэм, – как раз между твоим и моим домом. Кстати, я там живу, ты не знала? Не более чем в двух милях от тебя. Так что скажешь насчет церкви? Ты когда-нибудь видела, как там венчают? Места там совсем мало, но…

– Ты пугаешь меня, Сэм, – перебила Шарлотта. – Мне кажется, у тебя не все дома.

– Это твое профессиональное мнение? Именно так тебя учили говорить на медицинском факультете? Не все дома?

Шарлотта услышала, как он тяжело вздохнул. А когда заговорил вновь, то в его голосе уже не было веселых ноток, нет, он звучал совершенно серьезно, что еще больше напугало ее.

– Извини, Чарли. Я не хотел пугать тебя. Бог свидетель, что я не желаю хоть как-то тебя обидеть. Да, может, я сейчас и не в себе, но все из-за того, что хочу еще раз с тобой завести постоянные отношения, которые обычно начинаются со случайной встречи, за которой следуют свидания, походы в ресторанчики, кино… Между прочим, большинство пар встречаются обычно не меньше года, прежде чем у них бывает то, что было у нас с тобой во время первой же встречи. Да и то, если им очень-очень повезет.

Сэм замолчал, и Шарлотта догадалась, что, как и она, он в подробностях вспоминал ту ночь. Она была честна с собой и понимала, что эти воспоминания сохранит до конца жизни и еще не раз будет переживать мысленно.

– Выслушай меня, пожалуйста. Очень внимательно. – Она говорила искренне. – У нас с тобой нет никаких отношений – ни обычных, ни каких-то там волшебных и сверкающих. То, что я сделала, явилось неожиданностью для меня самой. Ты совсем меня не знаешь, не знаешь, какова я на самом деле.

– Ну и что? А ты не знаешь меня, – парировал Сэм. – Так что мы в равном положении. К тому же у меня есть некоторые преимущества перед тобой. У меня есть хорошая работа, милые родственники, добрые друзья… Ну хорошо, забудь о друзьях. Мой отец – директор начальной школы, мать работает в офисе электрической компании. У меня есть сестра и два племянника в Калифорнии. Есть еще дядя Джо. Он – бывший бухгалтер. Должен признать, он немного сварлив, но, черт возьми, он же прожил такую долгую жизнь! Для своих старых друзей он подсчитывает, сколько те переплатили налогов. Бьюсь об заклад, он согласится и тебе оказать ту же услугу.

Шарлотта пыталась не слушать его, притвориться перед собой, что все это ее не интересует, но на самом деле внимала каждому слову Сэма.

Но она не должна была позволять ему говорить и дальше. Потому что он разбивал ей сердце.

– Что ж, похоже, ты не мужчина, а находка, – проговорила она. – Только для кого-нибудь другого. Не звони мне больше – ни сегодня вечером, ни когда-либо еще. Я совершила чудовищную ошибку, так что, пожалуйста, оставь меня в покое.

Уронив трубку на рычаг, Шарлотта стала ждать звонка, однако телефон молчал. Время шло, но Сэм не звонил. Прошло минут десять, прежде чем ей удалось вздохнуть полной грудью.

Пытаясь взять себя в руки, она живо представляла себе Сэма с его семьей – отца, который работает с детьми, мать-секретаршу, дядю, который рассчитывает налоги… Наверняка все они многое дали ему, так что он действительно имеет некоторые преимущества перед ней.

А что она могла сказать ему в ответ? «Я единственный ребенок в семье… Мои родители путешествовали, фотографировали дикую природу. Я мало их видела. Когда мне было восемь лет, они погибли в авиакатастрофе над равниной Серенгети, так что меня вырастили бабушка с дедушкой».

Конечно же, Сэм выразит ей сочувствие, но подумает про себя: «Равнина Серенгети? Что они там делали, когда у них была маленькая дочь, нуждавшаяся в любви и заботе?»

Шарлотта знала ответ на эти вопросы. Он не удовлетворял ее в детстве, но, став взрослой, она приняла его.

«Конечно, все дело в любви к путешествиям, – могла бы сказать она. – Как и я, папа рано осиротел, и ему нравилось много ездить. Дедушка со стороны матери увлекался коллекционированием произведений искусства доколумбовой эпохи, а бабушка занималась археологией. Они много времени проводили в Мексике. Когда могли, брали меня с собой, однако чаше оставляли в пансионе. Я училась в колледже, когда они погибли во время путешествия к каньону Коппер в Мексике. Бабушка с дедушкой хотели встретиться с индейцами из племени тараумара, которые жили у начала каньона».

Да уж, у нее интересное прошлое. Со стороны оно могло даже показаться куда более увлекательным, чем было на самом деле. Все они – ее родители и бабушка с дедушкой – были довольно нелюдимыми, склонными к самоанализу, замкнутыми в себе людьми. И научили маленькую наблюдательную девочку быть такой же.

Вспоминая об этом, Шарлотта почувствовала себя совсем несчастной. Ей не спалось. Выбравшись из постели, она набросила махровый халат и стала бродить по двум этажам своей квартиры. Этого она не делала с тех пор, как въехала сюда. Просторный чердак – второй этаж – она превратила в гостиную с телевизором и музыкальным центром, там же была и вторая ванная комната. Шарлотта редко поднималась сюда, да и то лишь для того, чтобы включить проигрыватель.

Остановившись на винтовой лестнице, она стала разглядывать висевшие на стене картины – изображенные на деревянных дощечках религиозные сцены и обряды мексиканцев. Это было ее законное наследство, полученное от бабушки с дедушкой.

С Шарлоттой уже случалось такое, в темные часы после полуночи она лучше понимала себя. Она решила стать гериатром из-за своего прошлого. Временами ей казалось, что пожилые пациенты – это ее родители и бабушка с дедушкой, люди, которых она любила, но не смогла защитить. Никто – ни Сэм, ни даже Луиза не могли понять, что для нее значили родители.

Если она попытается рассказать все Сэму, он не согласится с ней или, что еще хуже, скажет, что все понимает, хотя понять не сможет. Ну что за жизнь она устроила себе, зачем заварила всю эту кашу? Какие неприятности навлекла на свою голову?