Желание женщины - Линси Сэндс Страница 19

– Хью.

Легкий стук по плечу разбудил его и почти столкнул из седла. Восстановив равновесие в последний момент, он по качал головой, чтобы проснуться, и уставился затуманенными глазами на человека, находившегося рядом с ним.

– Лукан.

Хью снова покачал головой, с трудом приводя мысли г порядок. Взглянув на солнце, он увидел, что спал недолго, наверное, несколько мгновений. Оно было в том же положении, когда у него закрылись глаза. Проклятие, он становится старым для всей этой ерунды. Он измучен.

– В чем дело?

Хью проследил взглядом за жестом друга, указавшего на тело, лежавшее посреди просеки, и поморщился.

– Он выскочил из леса с поднятым мечом перед самым рассветом.

Услышав это, Лукан изогнул бровь.

– То, что у него с горлом, не похоже на рану от меча. То же самое могу сказать о его лице.

– Нет, это сделали волки Уиллы.

Лукан свистнул и снова посмотрел на мертвеца.

Хью взглянул в том же направлении и заерзал, испытывая стеснение.

– Ты принес мне что-нибудь поесть и попить? У меня в горле все пересохло.

– О да!

Лукан отвязал мешок от седла и отдал Хью, снова посмотрев на мертвеца, когда Хью достал мех с элем.

– Это, наверное, неплохо. Если мы сможем убедить Уиллу, что его убил ты, она, может быть, из благодарности согласится выйти за тебя замуж.

Хью помотал головой, перевернув мех вверх дном, он жадно глотал его содержимое. Через несколько мгновений Хью опустил мех.

– В этом нет никакой необходимости. Она согласилась выйти за меня. Уилла собирается, пока мы разговариваем. Все еще собирается, – с трудом выдохнул он.

Лукан усмехнулся.

– Все еще?

Хью поморщился.

– Они собираются с рассвета. Лукан вытаращил глаза.

– Но тут не может быть столько вещей. Это совсем маленький домик.

– Ну да, – мрачно согласился Хью. – Но тут есть еще и конюшня со зверинцем.

– Зверинцем?

– Ох, не спрашивай, – поморщившись, ответил Хью, но Лукану и не нужно было спрашивать.

В этот момент Балдульф вывез из конюшни нагруженную доверху повозку. Там было много всякого хлама – изогнутый стул, клетки с животными, корзины и мешки, наполненные неизвестно чем.

За повозкой шла Уилла. Она кинула в их сторону быстрый взгляд и вошла в дом. Балдульф подвел лошадь, запряженную в повозку, так, чтобы она остановилась на расстоянии одного-двух шагов от входа, и последовал за Уиллой. Мгновение спустя они вернулись, погрузив новые корзины и набитые мешки поверх тех, что уже лежали в повозке. Лукан наблюдал за их действиями, широко раскрыть глаза.

– Они только сейчас перешли к вещам в доме? Хью со смирением наблюдал, как люди снова пропал внутри домика.

– Уилла начала собираться в доме, потом предоставила Иде закончить упаковывать вещи и пошла помогать Балдульфу забрать все из конюшни.

Два рыцаря молча наблюдали, как Уилла и Балдульф вышли из дома с новыми корзинами и мешками и погрузили их в повозку.

– Может быть, нам стоит предложить им помощь? – предложил Лукан, когда пара отправилась обратно в домик.

Хью отрицательно покачал головой.

– Я уже предлагал. Они сказали, что я буду только мешать. Они пожелали позаботиться обо всем самостоятельно.

– Ничего себе!

Лукан испытывал смущение из-за того, что ему надо будет просто сидеть, пока Уилла, Ида и Балдульф работают.

– Ну а какие у тебя планы относительно него?

Хью проследил за взглядом друга, увидел тело, все еще лежавшее на просеке, и поморщился.

– Я подумал, что мне следует отвезти его в деревню. Может быть, кто-нибудь знает, кто это.

– Он несколько в беспорядке, – отозвался его друг. – Очень сомнительно, что кто-либо узнает его, даже если когда-нибудь знал.

Хью пожал плечами.

– Все-таки можно попробовать. Лукан кивнул.

– Ты уверен, что он пришел по собственному желанию?

– Я уверен, что волки пошли бы за остальными, если бы те скрылись в лесу после первого нападения.

Хью взглянул в направлении дома, когда оттуда вышли Балдульф и Уилла с очередными тюками.

– Балдульф!

Воин положил свою ношу и направился к двум всадникам. До этого Хью считал, что сесть на лошадь трудно, но теперь ему не хотелось спешиваться. Дело было не в раненой голове. Рана была незначительной. Ида признала это, она мяла ее до тех пор, пока ему не захотелось выпороть ее. Нет, его беспокоило другое. Болезненные ощущения Хью, казалось, нарастали с каждым мгновением. Ему было очень больно сидеть. Пришлось даже прикусить язык, чтобы не застонать, когда он садился в седло и слезал с него. Он начинал верить, что у него седельная язва. Что бы это ни было, боль была очень сильной.

– Да, милорд?

Голос Балдульфа отвлек Хью от собственного больного седалища, ему удалось выдавить из себя улыбку, которая, как он подозревал, больше походила на гримасу.

– В повозке останется место для нашего приятеля? Балдульф внимательно посмотрел на тело, на повозку, потом снова на тело.

– Нет, – решил он и добавил: – Но я выведу из конюшни мою лошадь. Мы можем положить его на нее, связать ему руки и йоги у нее под животом, чтобы он не упал

Сначала Хью очень хотелось предоставить Балдульф; действовать, но потом он все-таки смиренно решил взяться за дело самостоятельно. В конце концов ему придется спешиться.

– Приводи лошадь. Я этим займусь.

Кивнув, воин направился к конюшне. Хью выждал, пока он пропал из виду, сжал зубы, глубоко вдохнул к быстро перекинул ногу через седло, чтобы спешиться. Пронизывающая боль ударила его сзади, заставив замычать при приземлении. К счастью, кажется, Лукан ничего не заметил. Хью стоял, боясь пошевелиться. Притворяясь, будто разминает ноги, он выслушал отчет Лукана о людях, вернувшихся из Клейморгана. Они расспросили всех и каждого в замке и его окрестностях, однако, казалось, никто ничего не знал. Балдульф вернулся с лошадью и длинной веревкой. Хью пришлось пошевелиться. Он вздрагивал, потому что боль в ягодицах усиливалась с каждым шагом. Сидя, боль еще можно было терпеть. Ходьба же превратилась в мучение. С помощью Лукана он легко поднял тело на лошадь и привязал его. Потом Хью пришлось садиться верхом, а это, он знал по опыту, тяжелее, чем просто двигаться. Уступая внезапному усилению боли, Хью снова стиснул зубы и взлетел в седло. Но в этот раз он не смог удержаться от болезненного вздоха во время скольжения и попытался замаскировать этот звук ругательством.