Его главный секрет - Сьюзен Кросби Страница 19

Тэсса стояла абсолютно неподвижно. Гнев исчез. На смену ему пришло волнение, чувство опасности и возбуждение.

— Я тоже хочу тебя.

— Ты удивительная. — Его пальцы заскользили по ее коже. — Когда ты вихрем ворвалась в мой кабинет, я подумал, что в жизни не видел ничего прекраснее. Я знаю, что это избитая фраза. Но это правда.

Тэсса застонала, почувствовав дразнящие движения его пальцев.

— Нет, — сказал он хрипло. — Нет. Давай пойдем в спальню.

Тэсса едва замечала окружающие предметы. Книги, много книг, а еще — большую кровать, шторы, сквозь которые пробивались косые лучи солнечного света и падали на лоскутное одеяло.

Он поцеловал ее.

— Не сдерживай себя, — прошептала Тэсса.

Чейз прижался к ее губам. Он запустил пальцы в ее волосы, откинул их назад и нежно прикоснулся губами к мочке уха. Тэсса почувствовала, как он начал расстегивать ее платье, и теперь она должна была на минуту остановить его, чтобы сказать: Я люблю тебя. Но эти слова не могли быть произнесены, пока между ними не было сказано все до конца. Платье упало к ногам, оставив ее в весьма смелом нижнем белье и нелепых туфлях. Тэсса торопливо скинула их.

— Совершенство, — сказал он с восхищением, положив руку на ее грудь.

— Чейз… я еще никогда не делала этого, — призналась наконец она.

Когда Тэсса произнесла эти слова, случилось нечто изумительное.

Он улыбнулся.

Чейз Райан улыбнулся! И все его лицо изменилось, наполнилось теплым светом. Устоять было невозможно. Тэсса притянула его лицо к своим губам и поцеловала.

— Со мной тоже ничего подобного не случалось, — признался он после долгого поцелуя.

— Неужели?

Чейз, улыбаясь, покачал головой:

— Я думаю, что мы разберемся с этим.

Чейз расстегнул первую из восьми застежек бюстгальтера. Потом следующую. Еще одну…

— Ты надела это для меня?

Тэсса кивнула.

— Но это даже не мой день рождения, — сказал он.

— Этот день — мой.

— Нет, твой день рождения был в прошлом месяце.

Он снял с Тэссы кружевной бюстгальтер, потом — тонкие трусики.

Она стояла перед ним полностью обнаженная. Ее охватило смущение. Но в глазах мужчины был такой восторг, что Тэсса снова почувствовала себя уверенней.

— Я объявляю, что это мой второй день рождения. Я чувствую себя родившейся заново.

— У тебя прекрасный наряд. Он очень подходит к этому событию.

— Я хочу увидеть и твой наряд, — улыбнулась она.

Чейз стянул через голову рубашку, расстегнул пуговицы на джинсах и снял ботинки.

На нем остались только хлопковые трусы, и нетерпение его было очевидно.

Интересно, что меня ждет?

Судьба — это слово нашло место в ее сердце и мыслях… Это было то, чего она так ждала. Это неизбежность. Это справедливость. Это магия. Он был всем. Ее прошлым. Ее будущим. Ее вселенной. На всем свете, кроме него, больше никого не было.

Шепотом произнося его имя, она обвила его руками, чувствуя нежность и тепло ответных объятий. Она не знала, сколько времени они провели, прижимаясь друг к другу, но его было достаточно, чтобы весь мир исчез.

Чейз притянул Тэссу к себе еще ближе и подумал, что ей он предан так, как только мужчина может быть предан женщине.

— Нам следует обсудить контроль рождаемости, — сказал он, наконец, полагая, что это последнее земное дело, которое они должны были решить.

— Я не принимаю таблеток, но не верю, что может быть какой-то риск.

— Мы ведь можем и предохраняться.

— Не думаю, что это необходимо. Но если так ты будешь чувствовать себя лучше…

Он понял, что последствия не будут беспокоить его. Все эти годы он ждал подходящей женщины, не веря, что такая существует. Но Тэсса была той самой женщиной, которая заставила Чейза думать по-другому.

— Можно рискнуть, — сказал он.

После долгого поцелуя Чейз повел ее к постели.

— Я уже представлял тебя лежащей здесь, — сказал он, устраиваясь рядом с ней и раскидывая ее волосы по подушке. — Я мечтал об этом с того самого дня, когда увидел тебя в первый раз. И вот ты здесь. У тебя самое совершенное тело на свете.

Тэсса изогнулась и застонала, когда Чейз прикоснулся ртом к ее груди. Он не знал, сколько нужно ждать. Тэсса стонала и хрипловатым голосом произносила его имя.

Чейз медлил, ожидая, когда ее мышцы расслабятся.

— Сделай это, — сказала она.

А потом Чейз почувствовал сопротивление, осознавая, что это барьер не только для нее, но и для него. Он не знал, почему это называется потерей невинности. Скорее, это было празднованием жизни. Счастье, ликование и счастье.

Он потерял счет времени. Он почувствовал ее напряжение, сопровождаемое легким стоном.

И это было прекрасно.