Гордое сердце - Эдит Лэйтон Страница 19

Мальчики с надеждой посмотрели на сестру. Их сарай был крошечным и нуждался в ремонте. Если его расширят, то появится больше места для их животных, да им и самим будет где поиграть.

Но так нельзя! Александра чувствовала, все понимала сердцем, и подыскивала слова для объяснения. Это невозможно, потому что будет уязвлена ее гордость. Потому что, заботясь о нем, девушка ощущала себя ровней, а не служанкой. Если Драмм начнет разбрасываться щедрыми дарами, то она будет чувствовать себя платной сиделкой.

Александра приняла его из жалости. Она не нищенка. Ей пришлось много трудиться, чтобы стать хозяйкой этого дома и быть в состоянии содержать себя и братьев. Это не замок, и она не богата, но сейчас, когда нет необходимости перед кем-либо отчитываться, не позволит себе снова выступать в роли просителя в собственном доме.

Ей и так уже пришлось пойти на компромисс. Они только что закончили спор по другому деликатному вопросу, и граф одержал победу. Он настоял на том, чтобы платить за еду, объясняя, что теперь ей придется кормить больше ртов. Ей действительно не хватало денег, чтобы накормить всех, по крайней мере хорошо накормить, поэтому пришлось сдаться. Теперь Драмм просит разрешения перестраивать ее дом, этого она не смогла бы себе позволить.

Это похоже на получение подарка, слишком близко к милостыне. С нее достаточно. Александра не так уж много имеет, но гордость — единственное оружие против всех, знающих ее обстоятельства. Она никогда ему этого не скажет, тем более что у нее появилась идея, как отказаться.

— А что подумают жители деревни? — горячо воскликнула девушка.

Увидев его смятение, она почувствовала себя гораздо лучше.

— Уважаемый сэр, — сказала Александра, — когда вы уедете, что будут говорить люди, зная, что я несколько недель развлекала у себя в доме аристократа, после чего он подарил мне новую постройку?

Девушка могла бы радоваться, что заставила графа отбросить сдержанность. Но совсем не так, как ей хотелось бы. Драмм закинул назад голову и расхохотался. Миссис Тук улыбнулась, и доктор тоже усмехнулся. Мальчики выглядели такими же сконфуженными, как и Александра.

— Моя дорогая мисс Гаскойн, — наконец выговорил Драмм, вытирая глаза. — Вы считаете, постройка несовместима с понятием добропорядочности? Судя по вашей реакции, можно решить, будто джентльмен, оставляющий леди постройку, ничем не лучше джентльмена, оставляющего даму с ребенком на руках. Или я не прав? Сарай — не украшение, хотя, может быть, это несколько более дорогой подарок, чем коробка конфет. И все-таки мне неизвестны дамы, которые получали бы сараи от своих… — Он взглянул на мальчиков и невинно добавил: — Гостей.

Мальчишки засмеялись. Александра, покраснев, грозно взглянула на них.

— Я думаю, люди решат, — продолжал Драмм, — что граф Драммонд — такой же испорченный, как остальные бездельники-аристократы, и стремится переделать все для своего удобства. Прикован к кровати всего на месяц строит сарай для собственных нужд? Они будут удивлены и напуганы. В их глазах я предстану капризным, пресыщенным чудаком. Это создаст мне замечательную репутацию, но вашей никоим образом не коснется. Принимая во внимание мое самомнение плюс превосходное знание нашего жестокого мира, позвольте заметить: думаю, большинство соседей просто мечтали бы, чтобы я сломал ногу возле их крыльца.

Все в комнате засмеялись. Кроме Александры. Граф выставил ее дурочкой. А почему бы и нет? — с негодованием подумала она. Он человек с титулом, с деньгами, обладающий властью. Ее гордость не может противостоять всему этому. Глупо было с ее стороны думать, что она сумеет запретить ему делать то, что он пожелает. Хватит изображать дурочку.

— Прекрасно, — сказала девушка, опуская голову. — Делайте что хотите. Я вижу, мои возражения оказались несущественными.

Она повернулась и вышла из комнаты, не заметив, как хмуро граф смотрит ей вслед.

Расстроенная Александра дергала сорняки в огороде, когда прибежали мальчики и сказали, что наверху ее ждет сюрприз. Она поднималась по лестнице со страхом, полная неясных предчувствий. Трудно представить, что это за сюрприз, и она не хотела больше никаких подарков от своего властного гостя.

Девушка избегала его после вчерашней ссоры, оправдываясь тем, что очень занята. И постаралась, чтобы у нее не было ни одной свободной минутки. Но граф был занят еще больше, его слуги сновали вверх-вниз по лестнице целый вечер, пока она не выставила их из дома перед сном. Люди Драммонда завернулись в одеяла и расположились у самого крыльца. Александра все время выглядывала в окно, беспокоясь о том, что им сыро и неудобно, но сегодня утром они выглядели так же, как вчера, даже одежда не пострадала.

Слуги трудились с восхода, делая отметки, забивая колья и привязывая к ним бечевку, которую натягивали, чтобы обозначить основание будущего строения, и дожидались прибытия досок. Девушке уже было видно, что сарай по размерам будет превосходить ее дом. Теперь ее первоначальный протест казался глупым даже ей самой, но она не могла не волноваться, прикидывая, что сможет завести кур и что у нее появится еще место для хранения, припасов. Может, и комната для мальчишек, где они будут играть или заниматься, если постройка окажется достаточно удобной и теплой…

Она остановилась в дверях своей спальни, удивленная увиденным. Высокий, темноволосый, элегантный джентльмен сидел в кресле у окна. Александра так испугалась, что ей, потребовалось не меньше минуты, чтобы понять — это не незнакомец. Только рассмотрев длинный цветной халат поверх рубашки, девушка поняла, кто это. Халат и то, что одна нога мужчины была поднята на табурет.

— Я не видел вас за завтраком, — сказал Драмм, улыбаясь и жестом приглашая ее войти. — Вы когда-нибудь простите меня?

Он очень отличался от прикованного к кровати больного, которого она знала. В нем не осталось ни капли беспомощности. Надменность, властность и элегантность проглядывали в каждом жесте. Александра подавила желание присесть в поклоне. Ее глаза потемнели, она опустила взгляд.

— Я была очень занята, — сказала девушка, после чего добавила: — Вижу, вы чувствуете себя лучше.

— Да, спасибо. Отношение человека к собственной болезни может помочь вылечиться. Я побрит и одет по моде. То, что я в своем халате и сижу в кресле, заставляет меня снова чувствовать себя здоровым. Не подумайте, что вы не заботились обо мне наилучшим образом, — быстро добавил он, — но Граймз изучил все мои прихоти, и я, не колеблясь, могу пользоваться его помощью.

Александра только кивнула, сложив перед собой руки, словно экономка, ждущая приказаний. Драмм смотрел на нее со смесью сочувствия и веселья. Он встречал много красивых женщин и дурнушек, но никогда не видел ни одной, одетой так же небрежно, как хозяйка дома сегодня утром. На ней было ужасное старое платье. Когда-то, давным-давно, оно было цветастым. Теперь виднелись лишь бледные отпечатки розочек, платье свободно висело на фигуре и совершенно не соответствовало врожденному изяществу девушки.

Она стояла у окна, спиной к свету, и граф внезапно понял, что ткань платья так истончилась от старости, что стала прозрачной. Драмм видел очертания тонкой талии и нежную вздымающуюся округлость груди. Он быстро отвел взгляд. Розовый кружок, который он успел заметить, мог быть выцветшим рисунком, но мог оказаться и дерзким бутоном соска.