Гордость и грех - Морин Маккейд Страница 19

Ребекка проснулась, когда на другом конце города раздался звон церковного колокола. Солнце ярко светило в окно. Несмотря на желание укрыться с головой и поспать еще несколько часов, Ребекка вынуждена была вылезти из постели – ведь она обещала Эндрю разобраться с бухгалтерией.

Ребекка наскоро умылась и принялась одеваться. Она надела темную юбку и блузку, наглухо застегнув высокий ворот. Затем собрала волосы в пучок и посмотрелась в зеркало. На нее смотрела Ребекка, которую она давно знала, а вовсе не раскрашенная шлюха. Ребекка сомневалась, чтобы кто-то из ее вчерашних партнеров по танцам узнал ее в таком обличье. Ей оставалось лишь надеяться, что так оно и случится.

Когда Ребекка спустилась вниз, ее приятно поразил густой аромат кофе. Не видя ничего, кроме раскаленной плиты и свежесваренного напитка, девушка отыскала под стойкой чашку.

Она на мгновение задержалась, чтобы оглядеть бар. При свете дня он выглядел совсем иначе, нежели вчера вечером. Несмотря на то, что в воздухе все еще ощущался кислый запах пива, аромат свежей соломы оказался сильнее. Стулья стояли на столах, как и вчера утром, когда они репетировали с Саймоном. Неужели прошел только один день?

– Доброе утро.

Ребекка резко развернулась, едва не расплескав кофе. В дверном проеме стоял Эндрю, который выглядел так, словно проспал целые сутки. На мгновение Ребеккой завладело женское тщеславие, и она вдруг захотела, чтобы Эндрю не заметил темных кругов у нее под глазами.

– Доброе утро, мистер… Эндрю.

– Я думал, вы еще спите, – произнес он.

– Я хотела немного поработать.

Эндрю подошел к плите и налил себе кофе. Теперь, когда он стоял так близко, Ребекка заметила красные прожилки на белках его глаз. Это говорило о том, что Эндрю действительно сильно устал, хотя и выглядел отдохнувшим.

– Во сколько вы легли?

Карни пожал плечами.

– Как обычно. Вы голодны?

Ребекка покачала головой.

– Я могу подождать ленча.

– Тогда почему бы нам не пройти в кабинет? Я бы помог вам для начала.

Ребекка последовала за хозяином заведения, раздумывая над тем, расстроил ли его ее ранний уход вчера вечером. Он по-прежнему был дружелюбен, однако теперь в его манере общаться появилась отчужденность, которой Ребекка не замечала раньше.

Подойдя к сейфу, Эндрю несколько раз повернул ручку, затем открыл дверцу. Когда он доставал бухгалтерские книги, Ребекка заметила стопки денег. Если бы у нее была хоть часть этих денег, она смогла бы вернуться в Сент-Луис без Бенджамина и растить Дэниела самостоятельно. Внезапно устыдившись собственных нечестивых мыслей, Ребекка отвернулась от соблазна.

Однако ее взгляд натолкнулся на нечто гораздо более соблазнительное.

– Доброе утро, мисс Глори, – раздался низкий хриплый голос Слейтера Форрестера.

Сердце Ребекки подпрыгнуло в груди. Сегодня вместо привычного костюма на Слейтере были надеты облегающие коричневые брюки, желтая рубашка и черный жилет. В руках он держал видавшую виды широкополую шляпу.

– Доброе утро, мистер Форрестер. – Ребекка проклинала свой хриплый голос, который попыталась объяснить недосыпом.

– Я смотрю, сегодня никому не спится, – заметил Эндрю. – Куда направляешься?

Слейтер перевел взгляд своих проницательных голубых глаз на друга.

– Решил взять выходной.

– Не скажешь почему?

– Хочу прокатиться верхом.

– В какое-то определенное место?

Слейтер пожал плечами.

– Да нет. Вспомнил, что слишком долго не заглядывал к Пароли.

Уголки губ Эндрю дрогнули.

– Ты сегодня играешь?

– Нет.

– Хорошо. – Слейтер уже собирался уходить, когда Эндрю добавил: – Будь осторожен – вокруг полно гремучих змей.

Слейтер прищурился, а потом развернулся на каблуках и ушел.

Ребекка с минуту смотрела на закрывшуюся дверь.

– А где живет эта Пароли?

Казалось, ее вопрос озадачил Эндрю, но потом складки на его лбу разгладились, и он рассмеялся.

– Это его лошадь. Пароли означает «ставка».

Ребекка сдвинула брови, хотя и испытала облегчение от того, что Слейтер отправился вовсе не к женщине. Она не раз слышала, как Бенджамин употреблял это самое слово.

– А что такое ставка?

– Термин, употребляемый при игре в карты. Это деньги, которые игрок ставит на карту и теряет в случае проигрыша.

– Мне стоило догадаться, что это как-то связано с картами, – с горечью произнесла Ребекка.

– Конечно. Ведь мы со Слейтером игроки. – На губах Эндрю играла еле заметная улыбка, хотя его глаза оставались серьезны. – Ну что, начнем? – Он указал на дверь.

Ребекка вернулась в зал, и Эндрю снял стулья с одного из столов. Он подвинул один для девушки, и она села, позволив себе вновь побыть леди. Хоть и ненадолго.

Вскоре Ребекка сосредоточилась на цифрах, отбросив в сторону мысли о Бенджамине, Дэниеле и… привлекательной загадке, коей являлся для нее Слейтер Форрестер.

Стук в дверь застал Ребекку врасплох.

– Кто там?

– Джорджия.

Ребекка нахмурилась. Она менее всего ожидала увидеть на пороге эту чернокожую девушку. Одернув рабочее платье, Ребекка открыла дверь.

– Заходи, – поморщившись при звуке собственного грубого голоса, Ребекка постаралась изобразить на лице дружелюбие. – Прошу прощения. Я одевалась, чтобы спуститься вниз.

Джорджия, одетая в свое любимое голубое платье, вздернула подбородок, хотя в ее глазах светилась неуверенность.

– Я только хотела сказать, мне жаль, что в прошлый раз так случилось. Саймон был прав… ты не знала, что это мое платье.

Слова девушки резанули, заставив вспомнить неприятный эпизод, хотя и шли от чистого сердца.

– Не знала, – повторила вслед за ней Ребекка, умерив гордость. – Здесь все для меня так ново. Я только учусь.

– Понимаю. – Джорджия опустила глаза, теребя тесемки платья. – У тебя и впрямь очень красивый голос. – Она посмотрела на Ребекку и хитро добавила: – Мне тоже хотелось научиться петь.

Ребекка немного расслабилась.

– А ты пробовала?

– Однажды… Когда все ушли, Саймон играл на пианино, а я подошла и стала петь. – Девушка рассмеялась. – Бедняга Саймон. Он не знал, что сказать. Не хотел ранить мои чувства.

Ребекка широко улыбнулась, когда до нее дошел смысл сказанного. Джорджии нравился Саймон. Интересно, взаимно ли это чувство?