Скромница в ловушке - Сара Крейвен Страница 19

Анджело видел ее удивление, неверие в то, что обещанное соблазнение не состоится, но гордость спасла ее и его тоже. Но даже после этого Анджело вышел в дневной жар, проклиная себя.

Он сообщил секретарю, что не вернется в офис. Конечно, он мог отправиться к себе в квартиру, принять прохладный душ. Но по каким-то причинам он уже держал путь к Востранто.

«Теперь я знаю, что сошел с ума, — с горечью подумал Анджело. — Какой прием меня там ждет?»

Он съехал на обочину и заглушил мотор, мрачно уставившись в лобовое стекло. Перед глазами предстала девушка, бледная и напряженная, ее губы не улыбались, а глаза беспокойно избегали его взгляда. Так было всегда, когда они были вместе после свадьбы. Правда состояла в том, что он совершенно не знал, как улучшить несчастливые отношения между ними.

Анджело вскоре осознал, что нечестно и несправедливо было считать Елену пустышкой. Она сразу показала ему, что у нее есть ум и воля, и все это она противопоставила ему.

Теперь он впервые задумался, есть ли кто-то еще в ее жизни. А что, если его нежеланное появление разлучило ее с возлюбленным, по которому она до сих пор горюет? И может, поэтому Елена все так же отшатывается от него? Особенно в те редкие кошмарные совместные ночи, когда она лежала в нескольких футах от него, дрожа в тишине и не имея сил уснуть.

Но нет, решил он, скривив губы. Если бы у Елены был возлюбленный, тетя Доротея или его бабушка не рассматривали бы ее в качестве возможной графини Манзини.

И он оказался в незавидном положении мужа без жены.

Хотя ее не в чем упрекать, с грустью думал Анджело. Попытался ли он хоть раз до свадьбы добиться ее расположения? Смягчить ужас от того, что ее выдали замуж лишь в целях совершить сделку? Попробовать убедить Елену, что они могут быть вместе, и даже к обоюдному удовольствию… Доказать это, уговорив позволить ему нежно любить ее…

Вместо этого, раздраженный от условий, от которых зависел, Анджело только и говорил, что это временный брак и он будет расторгнут в подходящее время. И что никакой физической близости между ними не будет.

Он это обещал и теперь вынужден жить с этим.

«Это не должно было случиться, — уныло размышлял он. — Я не должен был такого допускать. И не могу позволить, чтобы так продолжалось».

Вздохнув, он завел машину и выехал на дорогу.

Доехав до следующего поворота, он услышал предупреждающий сигнал машины, и в этот момент из-за поворота выехал грузовик, который обгоняла темно-синяя «мазерати».

Анджело уже нажал на тормоз, перед глазами стояло белое испуганное лицо водителя грузовика, когда он резко свернул в сторону и услышал, как со скрежетом крыло машины коснулось бетонной плиты в траве на краю дороги.

Он остановился несколькими ярдами дальше, глядя перед собой и чувствуя, как трясутся руки, а сердце буквально выскакивает из груди. Он всегда выруливал из подобных ситуаций, но сейчас, как никогда, он был близок к катастрофе…

«Святая Мадонна, — подумал он, — если бы я ехал чуть быстрее…»

Он увидел, что грузовик остановился. Двое мужчин уже бежали к нему. А вот «мазерати» исчезла.

Находясь словно в тумане, Анджело тем не менее заверил мужчин, что с ним все в порядке и что его машина почти не пострадала.

— Я даже не разглядел номера, синьор, — покачал головой водитель грузовика, собираясь уходить. — Бог мой! — в сердцах добавил он. — Вот что значит женщина за рулем!

— Да, — мрачно добавил Анджело, — женщина за рулем.

Он узнал машину и знал ее номер. Поэтому был в курсе, кто за рулем. Ледяной обжигающий гнев все нарастал в нем, когда Анджело продолжил свой путь в Востранто.

Джорджио закрыл массивную дверь, и Элли с облегчением услышала, как взревела машина, увозя непрошеную гостью.

Чувствуя полное физическое и моральное опустошение, она обернулась к мажордому:

— У меня болит голова, Джорджио. Я немного отдохну, пожалуй.

Она отказалась от заботливо предложенного чая, таблеток и холодного компресса и вернулась в комнату, которую покинула лишь несколько минут назад.

Здесь все еще ощущалось присутствие Сильвии, внимательно рассматривающей каждую мелочь, настоявшей на том, чтобы посмотреть ванную комнату и гардеробную, в которой она, прищурившись, изучала одежду.

— По крайней мере, ты будешь выглядеть соответствующе на публике, если Анджело, конечно, разрешит тебе выходить в свет вместе с ним, — так прозвучал ее первый комментарий.

Любая мелочь не ускользнула от Сильвии. Но в центре внимания, конечно, оказалась кровать. Кузина стояла перед ней не двигаясь и молчала, легкая улыбка играла на ее губах.

Наконец она сказала:

— Пытаюсь представить, как ты предаешься здесь страсти, но странно, мне это кажется абсолютно невозможным. Ты выглядишь все такой же невинной, такой же печально нетронутой. Кажется, он даже не озаботился тем, чтобы вступить с тобой в брачные отношения, — растягивая слова, произнесла Сильвия. — Его долг перед семьей — родить наследника, и я уверена, графиня Козима говорила ему об этом, так что ты пригодишься хотя бы для этого. Интересно, почему же он медлит. Может, он все еще думает, как это могло быть… со мной?

Элли заставила себя ответить:

— Так почему ты у него не спросишь?

Улыбка кузины стала еще шире, и она рассмеялась:

— Мне не надо спрашивать его, дорогая. Он мне сам скоро все расскажет.

Она направилась к двери, но вдруг остановилась и вернулась, проведя рукой по великолепному покрывалу на кровати.

Ее голос был тихим, но слова были сказаны очень четко:

— Ничего не закончилось. Ты должна это понять. Я все еще хочу его. И я получу Анджело, как получила бы той ночью. Но тогда я хотела наказать его. А сейчас, думаю, он настрадался сполна, ты согласна?

Она вновь улыбнулась и вышла, покачивая бедрами под красной тканью платья, а ее волосы светились золотым ореолом в лучах солнца.

Сейчас, глядя на кровать, видя, как Сильвия гладит покрывало, как будто это чья-то кожа, Элли ощутила себя так, словно ее облили грязью. И она отправилась в ванную комнату, сбрасывая на ходу одежду. Там включила воду, позволяя мощному потоку смывать ароматный гель для душа и хотя бы немного напряжения и неловкости после посещения Сильвии. И, если быть честной, немного боли тоже…

«Немного, но не всю», — подумала Элли, выходя из кабины и беря полотенце. Чтобы потом, завернувшись в простыню, войти в спальню.

— Здравствуй, моя дорогая жена, — мягко сказал Анджело. — Я и не знал, что душ помогает от головной боли.

Ее ресницы слиплись от воды, но она широко распахнула глаза, глядя на мужа с удивлением, смешанным с гневом.

— Что ты здесь делаешь? — задыхаясь, спросила Элли, отступая назад и пытаясь не наступить на простыню. — Как ты посмел так войти ко мне?