Сезон любви - Людмила Белякова Страница 19

«Ох, чего ж ждать-то от этой моей авантюры?!» – подумала Липа и отправилась домой.

Собственно, вариант активного ожидания был только один – выгрести еще и меньшую комнату и для отдохновения душевного почитать календарь, стараясь почерпнуть из него дополнительные антикризисные идеи, которые впоследствии можно будет развернуть перед появившимися единомышленниками.

Самый большой подвиг Липы в этот завершающий период составили усилия по разложению диван-кровати, на котором никто не спал уже лет двадцать. Потом надо было отпылесосить его по полной – чтобы было не стыдно брать за него деньги у интеллигентной дамы. Но все было закончено к вечеру пятницы.

«Это самая долгая неделя моей жизни!» – подумала вусмерть усталая Липа, плюхаясь на диван в гостиной.

По телевизору, у которого был явный послепраздничный отходняк, смотреть было абсолютно нечего, и Липа взялась за календарь.

Тот, решив, видимо, что Липа вдосталь наработалась уборщицей и курьером по маршруту «дом-помойка-дом», то ли в шутку, то ли всерьез предложил ей:

«Стань звездой телешоу!»

«О, это именно то, что мне нужно! – не слишком окрыленная предложением, мысленно буркнула Липа. – Меня там только и ждут!»

«Телевидению нужны новые лица!» – не сдавался оптимистично настроенный календарь.

– А вот это как раз очень может быть, – согласилась Липа.

Одним из ее излюбленных занятий было садистски тщательное изрезание маникюрными ноженками изображения, то тут, то там мелькавшего в телепрограммах и дамских журналах, – непомерно длинной физиономии с идиотски откляченной нижней губой.

«Девушка, – приговаривала каждый раз Липа, потея от усердия. – Кто вам сказал, что вы на лошадь похожи?! Не переоценивайте себя! Лошадки милые, трогательные животные… На верблюдиху бидевинскую вы смахиваете, вот на кого!»

«Вот, заберусь в ящик… а там!.. Он, РДГ – во всей красе!»

«Несмотря на кризис, самые популярные телешоу благополучно существуют, и им по-прежнему нужны участники или по крайней мере массовка. Сейчас это в основном толстые женщины пенсионного возраста, и если вам менее сорока лет и семидесяти кило, вас возьмут с удовольствием и даже заплатят».

– А, это ничего, – согласилась Липа и прилегла, положив хронически гудевшие в последние дни ноги на валик дивана. – Это можно принять как запасной вариант.

Календарь, воодушевившись, со смаком продолжил:

«На программе «Добей смехача» вам придется простоять 12 часов – такова ее фишка. На всех шоу со зрителями массовка сидит, и вот создатели решили повыкобениваться. На этой программе нужно смеяться, если не смешно, и помалкивать в тряпочку, даже если душит хохот. Первое гораздо труднее второго. За все эти страдания вы получите рублей семьсот, если запись затянется, доплатят еще двести-триста».

– Это не для меня, хотя бы пока, – сказала Липа, посучив ногами.

«На программе «Да пусть болтают, чё хотят!» надо постоянно и очень громко хлопать – так, чтобы заглушить ту ахинею, что пулеметом выдает ведущий. После этого сильно болят ладошки. Поэтому бабушки, которые ходят на эту программу, как на работу (а это для них работа), приносят с собой мазь от радикулита или геморроя. Еще надо кричать нехорошим голосом – это тоже специфика. За два часа заработаете 250 руб лей».

– …И оглохнете, – добавила Липа и перевернула листок.

«Передача «Контрольный выстрел в покупателя» очень ценит новые, выразительные лица, поэтому строго следит, чтобы люди у них появлялись не чаще одного раза в три месяца. Съемки проходят в универсаме в нерабочее время, то есть ночью. Охранники магазина тщательно следят, чтобы массовка не хапала продукты, а провинившихся с позором изгоняют и включают в черные списки. Но текста никто не дает – все говорят то, что думают. Это самое сложное для участников, поскольку нецензурные выражения запрещаются. За 12 часов заплатят 850 рублей».

– Я – жаворонок, – сообщила Липа календарю. – Я ночью вообще ничего сказать не смогу. Проехали. Дальше!

«Кастинг на передачу «Секс с большим бюстом» проходит в разных, часто неприспособленных местах, там дают заполнить анкету и делают фото. При везении и приятной внешности можно получить небольшую роль с текстом. Незаменимый навык в этом случае – умение произносить слова типа «куннилингус» и «оргиастический» без заминки – так, словно они из вашего повседневного рабочего лексикона. За каждый кунн… передачу можно получить 800 рублей».

«Ага, – подумала Липа, нехотя вставая. – С самым последним у меня точно проблем не будет. Слова я говорить умею… И какие! Эти, с телевидения, знают такие штуки, как «аналемна», «мисогония» или «рогнарес»? Вряд ли… Вопрос в том, нужны ли в эротическом шоу особы тридцати с большим гаком. Но если разобраться, в этом контексте большой гак – это как раз то, что нужно!»

Липа, совсем развеселившись, выдрала полезные листки, положила их в найденную среди вещевых завалов веселенькую золотую коробочку и принялась стелиться.

«Что-то меня ждет в субботу? – смутно размышляла она, умащиваясь в своей девичьей постельке. – Наверное, пока ничего. С утра народ пойдет по магазинам, натащит домой этой рекламной макулатуры… Но надо полагать, к воскресному утру мое объявление все-таки прочтут, потом решение у заинтересованных лиц созреет, и они примутся мне звонить. Да, так и будет. Завтрашнее утро у меня свободно».

«Значит, новая жизнь начнется у меня прямо с понедельника 1 февраля. Это символично, – думала Липа, лениво мешая себе утреннее какао. – Хотя кто знает, кто знает…»

Где-то она краем уха слышала, что супротивный роду человеческому високосный год заканчивается не 31 декабря, а 1 марта уже не високосного года.

«Ну да, начался же он не с 1 января, а 29 февраля… Все правильно. Тот год вроде и неплохо начинался. Заказы были, публикации, деньги платились… Кризис этот долбаный поздней весной зацвел… А там и ягодки зеленые, кислые появились. Значит, и в обратную сторону так же раскручиваться будет. Пока особенных перемен к лучшему ждать не приходится».

Низкое желтое солнце уже заглядывало в кухонное окно. Едва Липа опустила в мойку кружку из-под какао, раздался звонок в дверь.

Это была соседка Полуэктова, и почему-то без кота Дивуара. Липа заметила, что у Полуэктовой неумело и чересчур густо нарумянены щеки, а на белесых старушечьих губах виднеется лиловый ободок от съевшейся помады.

«Ох, да это кое-что! Весну почуяла?! Рановато вроде».

– Вы позволите, Липочка?

– Да, конечно. – Липа пропустила Полуэктову в прихожую.

– А я к вам с гостинцем…

«Если насчет суточного шефства над Дивусиком – скажу, что ко мне завтра приезжают родичи и у всех поголовно жестокая аллергия на кошачий мех, мяв и вонь!»

– Вот. – Полуэктова достала из-за спины среднего размера коробку конфет. – В благодарность за полезную информацию. Я получила такую замечательную должность!..