Разящая стрела Амура - Ирина Родионова Страница 19

— Если вам будет угодно, я обязательно взгляну, сир, — философ поклонился и записал в книжечку: «Осмотреть зад Ф. де Пуатье».

— И напиши какой-нибудь стих о взаимосвязи девственности и подтянутости ягодиц, — указал ему грязным пальчиком король.

— Вы желаете научную работу или же философское размышление? — философ поклонился еще ниже, так что его подбородок оказался ниже собственных колен.

— Не знаю, — бросил Его Величество раздраженно скучающим тоном. Напиши… напиши размышление. Нет, лучше какую-нибудь басню, или оду. Да, пожалуй, оду.

— Слушаюсь, сир, — Вольтер написал в своей книжечке по-русски: «Оду ж…, к пятнице».

— Так что ты думаешь о девственности Франсуазы? — король посмотрел на Вольтера исподлобья.

— Я думаю, что ее невинность служит основой для нравственных принципов, что определяют ту грань, за которой заканчивается ее нравственная непорочность и начинается ее нравственный подвиг, где борются ее постыдные стремления и чувство долга перед самой собой, ее совестью и высшей моралью…

— Ах, Вольтер! Замолчи, ради Аристотеля! — король приподнял бровь, ожидая бур-. ной продолжительной овации в ответ на свою ученость.

— О, сир! — воздел руки к небу Вольтер. — У меня просто нет слов…

— Твоя беда в том, что ты никогда не можешь прямо ответить на поставленный вопрос, — назидательно произнес Луи XV.

— Могу я лишить ее невинности силой, с философской точки зрения, или нет?

— Ну… — Вольтер замялся, подбирая слова. — В любом случае, сир, вы э-э-э… окажете ей честь.

— Угу, — кивнул король и потянулся за колокольчиком.

— Но…

— Что еще? — брови Его Величества сдвинулись на переносице. — Я уже послал ей бриллиант за полмиллиона ливров, поддавшись на твои несносные речи! Сколько можно ждать? Почему я вообще должен ждать?! И вообще, ты мне надоел! Пошел вон! И позови ко мне министра иностранных дел и обороны Шуазеля! Брысь!

Король топнул ногой и отмахнулся от академика.

— Благодарю вас, о сир! — подобострастно вздохнул тот и бросился из тронного зала мелкой рысцой.

Герцог Шуазель вбежал в тронный зал и произвел несколько замысловатых фигур типа «поклон-приседание». Король держался за виски.

— От этих философских бесед ужасная мигрень! — пожаловался он герцогу Шуазелю. — Этьен, когда же ты доставишь мне эту прекрасную малышку Франсуазу? Я устал ждать! И потом, я беспокоюсь, что кто-нибудь сорвет первый цветок ее страсти до меня. Этого никак нельзя допустить. Ведь тогда я лишусь удовольствия! Следи за этим Этьен, иначе я буду очень, очень зол!

— Не беспокойтесь, сир! — герцог Шуазель подпрыгнул, переставил несколько раз ноги и поклонился. — Я буду следить за тем, чтобы малышка не потеряла в ваших глазах своего очарования, но…

— Никаких «но»! — отрезал король. — Кстати…

Герцог покрылся крупными каплями пота, одна из них даже упала на пол.

— Что вам будет угодно, сир? — министр сделал замысловатое па с высоким подскоком.

— Я хотел узнать, как малышка приняла мой подарок? Надеюсь, он произвел на нее впечатление?

— О, да!..

Шуазель ожидал этого вопроса и заготовил вдохновенный рассказ о том, в каких ахах и охах рассыпалась девушка, увидев камень. Как она была польщена вниманием Его Величества и какие восторженные слова говорила о всемогущем правителе, наихристианнейшем короле и вообще отличном парне Луи XV.

-.. Уже было далеко за полночь, а она! все никак не могла прийти в себя, Ваше Величество, — и герцог элегантно подмел шляпой пол.

— Правда? — король улыбнулся каким-то своим мыслям. — Ты думаешь, она искренна в своих чувствах? Не забывай — на этот раз я хочу вызвать в сердце девушки истинную, настоящую любовь.

— О, сир! Она мечтает о вас, как только может грезить чистая душой и телом девушка о самом прекрасном мужчине на этом свете — о вас, Ваше Величество! — Шуазель подпрыгнул выше, чем раньше и мелодично прищелкнул каблуками. Рубашка министра прилипла к его телу, пот обильно катился по спине и бокам герцога.

— Следи, чтобы кто-то другой не воспользовался ее любовным пылом, что ты раздуваешь для меня, — еще раз многозначительно повторил король.

— Да, сир, но…

— Я же сказал — никаких «но»! — топнул ногой Его Величество.

— Я хотел сказать, что маркиза что-то замышляет против прекрасной Франсуазы, — быстро договорил Шуазель.

— Само собой она что-то замышляет! — воскликнул в ответ Его Величество. — И твоя задача помешать ее коварным планам. Главное, помни, что жемчужина Пуатье должна достаться мне не сверленной. Иди же рыцарь и охраняй мой бутон от излишне ретивых пчел!

Король рассмеялся собственной шутке.

Шуазель тоже неловко улыбнулся. На этом аудиенция закончилась. Придворные убрали уши от замочных скважин и разбрелись по своим конспиративным кабинетам, спальням, ванным комнатам, чтобы там плести интриги. Его Величество решил до ужина поспать. Философия и политика его порядком утомили.

* * *

Вера Николаевна почувствовала, что ее мнут и тискают чьи-то руки, а к щеке прижимается сальная физиономия! Мадам Савина подскочила, будто ее ударили электрическим током. Нападавший к тому же источал чудовищную вонь! Будто запущенного бомжа обильно полили тройным одеколоном!

Перед глазами Веры Николаевны стоял туман. Первое, что пришло ей в голову: в КПЗ поместили бродягу и тот пытается, пользуясь бессознательным состоянием Веры Николаевны, ею овладеть.

«Боже! Он сейчас заразит меня всеми грибками и насекомыми, какие есть на свете!» — пронеслось в голове мадам Савиной.

Завизжав, как дикая кошка, она зажмурилась и стала наносить яростные удары кулаками, одновременно ногами отпихивая от себя разносчика заразы.

— Немедленно оставьте меня в покое!

Глаза выцарапаю! — вопила «жертва». — По судам затаскаю! Мне известны приемы эротического джиу-джитсу! Я могу раздавить ваш пенис мышцами влагалища!

Руки исчезли, вонючее тело отодвинулось в сторону.

— Браво, Франсуаза, браво! — раздался противный, ломающийся голос. Только в конце ты кажется, немного переборщила.

Девственница не должна знать таких точных медицинских терминов. Ха! Но в целом, ты была великолепна и абсолютно убедительна!

Мадам Савина открыла один глаз и тут же крепко зажмурилась. Снова открыла один глаз, потом второй и вытаращилась на субъекта, стоящего рядом. Вера Николаевна протерла глаза и подалась вперед.

— Этого не может быть, — пробормотала она и попыталась отогнать рукой странное видение.

Перед ней стоял не бомж, а невысокий клоун. Лицо его было густо напудрено, ярко нарумянено, глаза обведены черными кружками, одет в блекло-желтый камзол, сплошь затканный золотыми узорами, из-под манжет и воротника выступает пышная кружевная пена. Золотом сверкали пуговицы и пряжки его туфелек на высоких каблуках. Руки сплошь унизаны всевозможными перстнями.