Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова Страница 19

Еще полгода назад семья графов Бельских была не только одной из самых богатых и уважаемых российских дворянских семей, но и одной из самых счастливых. Огромное имение из семи сел и деревень, процветающее под умелым управлением графа Павла Петровича, большое приданое, принесенное ему его любимой молодой женой Натальей Сергеевной, в девичестве графиней Паниной, состоящее из двух имений и трех доходных домов в Санкт-Петербурге, заботливо сохраненное и приумноженное графом, сделали семью очень богатой. Это богатство, а также знатность рода и красивая внешность делали детей счастливой четы: двадцатичетырехлетнего сына Михаила и восемнадцатилетнюю дочь Ольгу завидными партиями в светском сезоне 1811 года. Младшая дочь Бельских семнадцатилетняя Екатерина в силу возраста еще не выезжала, но матушка, не желая расставаться со своей любимицей, взяла ее с собой в Санкт-Петербург, куда она привезла старшую дочь Ольгу, и где служил в гвардейском кавалергардском полку ее единственный сын Михаил.

В начале января Наталья Сергеевна с дочерьми приехала в столицу. Как всегда во время своих приездов в Санкт-Петербург, они остановились в квартире, занимающей весь первый этаж большого дома на набережной Мойки, одного из трех домов, полученных Натальей Сергеевной в приданое. В квартире постоянно жил Михаил Бельский, и графиня, проходя через анфиладу комнат, с сожалением заметила следы армейских пирушек на коврах и мебели. Она собиралась вечером поговорить с Мишенькой о том, что пора остепениться, выйти в отставку и завести семью.

Родители хотели в этом сезоне найти жениха Ольге и невесту Михаилу. Сестры Бельские с замиранием сердца ждали первых приглашений, визитов, балов, поездок в театр. Перед отъездом специально нанятая французская портниха мадам Леже сшила им новые платья: уже выезжавшей Ольге - роскошные, сшитые по последней моде, а Кате, которая должна была присутствовать только на домашних вечерах и приемах, даваемых матерью, из более скромных тканей. Графиня Наталья Сергеевна твердо решила, что ее дочери должны затмить своей красотой всех невест Санкт-Петербурга. Она привезла с собой все фамильные драгоценности, большую сумму денег, два сундука с отрезами тканей и мадам Леже, чтобы воплотить в жизнь последние веяния французской моды, подсмотренные дамами в столице.

Михаил, радостно встретивший матушку и сестер, наотрез отказался разговаривать о женитьбе и уходе со службы. Он расцеловал графиню, предложил ей заняться судьбой девушек, а сам обещал вернуться к этому вопросу лет через пять, резонно заметив, что батюшка женился на матушке в двадцать девять лет, и они живут очень счастливо.

Наталье Сергеевне пришлось смириться, поскольку она узнала от подруг, что всем в Санкт-Петербурге известно: Михаил содержит лучшее сопрано итальянской оперы, гастролирующей в столице, мадемуазель Талли. Уже три месяца он оплачивает ее квартиру на Невском, туалеты и драгоценности. Подруги, печально кивая головами, сочувствовали Наталье Сергеевне, имеющей такого распутного сына. Но при этом, каждая выражала желание познакомить Михаила со своей дочерью, которая так прекрасна и невинна, что с ней любой молодой человек забудет о соблазнах порочных оперных див.

Решив, что сейчас она уговаривать сына не будет, Наталья Сергеевна занялась женихом для старшей дочери, имея в уме, что и младшую нужно показать «в узком кругу», чтобы в этом году наметить подходящую партию, а на следующий год уже выдать дочку замуж.

Обе сестры Бельские были очень красивы. Ольга, брюнетка с классически правильными чертами лица и большими темными глазами была высокой и стройной, фигура ее уже сформировалась и привлекала взгляды мужчин пышной грудью и округлыми бедрами. У Кати, находящейся в том нежном возрасте, когда юная девушка превращается из бутона в розу, уже высокой, но тоненькой, было овальное лицо, как у мадонн Рафаэля, с высокими скулами, изящным прямым носом и ртом совершенной формы. Густые каштановые волосы, никогда не знавшие ножниц, были заплетены в толстую косу, доходящую до колен. Огромные серо-голубые глаза, совсем светлые в пушистых черных ресницах, смотрели на мир весело и задорно. А медленная улыбка, появляясь на губах, зажигала золотые искорки в ее глазах и делала эту юную девушку просто неотразимой.

Отец объявил, что дает дочерям в приданое по сто тысяч золотом, поэтому Наталья Сергеевна предвкушала триумф своих красавиц в этом и следующем светских сезонах. Выдав дочерей замуж, она собиралась заняться женитьбой сына.

Сезон захватил графинь Бельских: визиты, балы, рауты, загородные праздники, следовали один за другим. Мадам Леже сшила еще десять платьев для Ольги, чтобы никто не сказал, что молодая графиня Бельская дважды за месяц одела одно и то же платье. Усилия Натальи Сергеевны увенчались успехом, за Ольгой ухаживали два десятка кавалеров. Обсудив с дочерью ее выбор, мать согласилась, что самая подходящая кандидатура в женихи - красавец князь Андрей Шаховский, он был единственным наследником богатой и знатной семьи. Князь серьезно ухаживал за Ольгой, приезжал каждый день, сопровождал ее на приемы, и вся семья со дня на день ожидала от него предложения руки и сердца.

Это счастливое время кончилось ровно через пять месяцев после приезда Бельских в Санкт-Петербург. Утром пятнадцатого июня в квартиру на набережной Мойки приехал офицер от губернатора столицы и попросил встречи с Натальей Сергеевной. Тотчас приглашенный войти, он сообщил графине ужасное известие, что сегодня ночью в квартире своей любовницы мадемуазель Талли на Невском проспекте застрелен ее сын граф Михаил Павлович Бельский, его любовница была застрелена вместе с ним. Поскольку из квартиры было вынесено все ценное, полиция подозревала, что это было ограбление, и собиралась искать преступников.

Услышав это сообщение, графиня страшно закричала и потеряла сознание. На ее крик прибежали дочери, горничные, мадам Леже и начали хлопотать вокруг нее. Офицер, принесший страшную весть, тихо откланялся и поспешил покинуть осиротевший дом.

Никаких преступников полиция так и не нашла, а несчастные Бельские с телом Михаила Павловича отправились домой, чтобы придать его земле в родном имении рядом с могилами предков.

Бедная графиня так и не смогла оправиться от ужасной потери. Она заперлась в своей спальне, отказывалась видеть родных, даже ее любимица Катя только изредка могла попасть в комнату матери. Исключение составляла только мадам Леже, по ее словам, потерявшая два года назад во Франции единственную взрослую дочь и как никто понимавщая несчастную мать.

Графиня, сидя перед портретом сына, часами плакала, рассказывая француженке о своем Мишеньке. Она не хотела ничего есть, поэтому становилась все слабее и слабее. Кода через два месяца граф попробовал вмешаться, было уже поздно, его жена так ослабела, что находилась почти все время в полуобморочном состоянии. Дочери пробовали кормить ее через силу, но графиня впала в забытье и через неделю тихо скончалась, не приходя в сознание.

Этот удар окончательно подточил здоровье графа Павла Петровича, сердце его отказало и он слег, понимая, что больше не встанет с этой постели. Дочери его попеременно дежурили около отца, пытаясь подбодрить его, настроить на выздоровление. Понимая, что род его угасает, а дочери останутся в этой жизни с неустроенной судьбой, граф хотел обвенчать Ольгу с женихом, выбранным покойной матушкой. Но родственники в Санкт-Петербурге, которых попросили связаться с семьей жениха, написали, что его родители после происшедших ужасных событий не хотели бы искать жену своему наследнику в семье Бельских, и, поскольку их сын не сделал официального предложения графине Ольге, считали себя свободными от всех обязательств.