Завидная невеста - Конни Брокуэй Страница 19

— Тебе известно, что самым модным оттенком сезона объявлен «цвет прекрасных глаз леди Истлейк»? — сообщила Элинор Лидии, когда они в герцогской карете ехали к леди Пиклер. Она окинула сардоническим взглядом новое платье Лидии, которое, как нарочно, было фиалкового цвета.

Лидия фыркнула.

— Полно тебе, Элинор. Я не настолько сильно влюблена в собственный образ. Я просто хотела, чтобы платье было цвета гелиотропа.

— Ну что ж, ты выглядишь в нем великолепно, — заявила Элинор. — Надеюсь, ты понимаешь, что твое платье увеличивает количество моих грехов.

— Каким образом?

— Зависть. Я самым отвратительным образом завидую.

— Я уверена, ты поборешь это недостойное чувство, как только вспомнишь, что показать себя в выигрышном виде меня заставляют обстоятельства, тогда как ты выглядишь замечательно просто по привычке.

— Это лесть, — заявила Элинор. — Тем не менее я соглашусь с этим.

— Элинор права, — вдруг подала голос из угла кареты Эмили, — ты выглядишь неотразимо, Лидия.

Под глазами Эмили залегли тени. Лидия подозревала, что Эмили плохо спит. Она и всегда плохо спала, но решение Лидии искать себе мужа явно вызывало у Эмили тягостные воспоминания. Лидия попыталась убедить ее, что на ее судьбу это не повлияет, но хотя Эмили понимала это, все равно тревожилась.

— Спасибо, дорогая, — сказала Лидия.

— Ты наверняка вызовешь всеобщее восхищение, — сказала Эмили, — и непременно получишь предложение еще до конца ужина. Я в этом убеждена.

Попытка Эмили казаться оптимисткой вызвала у Лидии улыбку, которая, однако, быстро увяла. Хорошо бы ей просто убедить себя в том, что поиск мужа — это своего рода спорт, нечто вроде охоты на лис или сбора первых ягод земляники в июне. Но как только она садилась, чтобы рассмотреть возможные кандидатуры, ей вспоминался неизвестный джентльмен из лавки Рубале.

После ее импровизированного маскарада в лавке ростовщика прошло более недели. Она провела их в ожидании слухов о том, что у нее есть незаконнорожденная сестра, дочь французского эмигранта, которая в данное время работает в лавке ювелира в Чипсайде. Когда этого не произошло, она, вместо того чтобы навсегда забыть об этом инциденте, стала снова и снова возвращаться мыслями к высокому красивому незнакомцу, серьезное выражение лица которого противоречило веселым искоркам в глубине серо-голубых глаз.

Нельзя сказать, чтобы она стала думать о нем как о потенциальном женихе. Это казалось абсурдным после одной короткой встречи, да еще при таких странных обстоятельствах. Она была не наивной девочкой, а практичной, искушенной женщиной.

Но… думал ли он о продавщице, которую спас от падения со стремянки? Ей самой, например, стоило закрыть глаза, как она сразу же ощущала его сильные руки и широкую грудь. Вспоминалось ли ему прикосновение ее тела? Конечно, нет. А если да, то не мешало ли ему это воспоминание засыпать по ночам?

— …Будь осторожна, Лидия, — прервал ее размышления голос Элинор, сразу же вернув к реальности. Эмили сидела в уголке кареты с крепко закрытыми глазами, а Элинор смотрела на нее так, будто ожидала ответа.

— Прости, я задумалась, — сказала Лидия.

— Я говорила о том, что ткань платья чрезвычайно нежная, так что, если тебе придется забрести в розарий, надо быть осторожнее.

— Я постараюсь.

Хотя платье стоило кучу денег (еще месяц назад она бы не обратила на это особого внимания), Лидия была рада, что приобрела его. Ужин у леди Пиклер был первым настоящим празднеством сезона, и ей нужно было быть яркой и привлекательной. Платье способствовало достижению этой цели.

Под юбкой платья из темно-розового батиста находилась тончайшая нижняя муслиновая юбка цвета розового перламутра, которая заканчивалась четырьмя рядами светло-зеленой вышивки и отороченной кружевным воланом. Длинные рукава платья были отделаны темно-зеленым атласом в стиле герцогини де Берри. Широкий пояс из той же ткани был надет, как положено, под самой грудью. Косынка из брюссельских кружев прикрывала глубокое декольте, отдавая дань скромности.