Чего не сделаешь ради любви - Марго Эрли Страница 19

Публика, стоявшая у контейнера, поморщилась, кроме Дэвида Курье, который не проявлял никакого интереса к разговору. Мэри Энн улыбнулась. Зубы у нее были великолепные.

— А вы в самом деле правы! Люсиль, должно быть, уже накрывает на стол. Пока, Грэхем.

Она резко повернулась, хлестнув его по лицу волосами, и распахнула дверцу своего автомобиля.

Так не годилось. Он двинулся за ней следом, несмотря на то, что Пол Курье и мусорщик жестикулировали и мотали головой, явно желая сказать: «Ничего не попишешь, парень, выходи из игры».

Она уже сидела в машине, но дверцу захлопнуть не успела — Грэхем придержал ее. И спросил вкрадчиво:

— А у вас есть Святая ручная граната Антиохийская?

Это был атрибут из Монти Пайтона.

Ее озадаченный вид ответил на его незаданный вопрос. Она знать ничего не знала о Кролике — убийце.

— Может, вам поговорить с кем-то еще, Грэхем? — огрызнулась она. И захлопнула дверцу.

Он все знает! Мэри Энн охватил ужас. Грэхем каким-то образом догадался, что Пушистика положила она. Или к чему тогда эта чушь, явно взятая из Монти Пайтона? Ее приятель приходил в восторг от упомянутой гранаты, так же как и от маленького кролика.

И Грэхем пригласил ее в ресторан.

Что же, теперь Грэхем не считает, что у нее большая задница? Вникнув в смысл последней его реплики, она решила, что то был вульгарный комплимент. Хотя перед этим он и отпустил остроту про кушетку… Тут можно было толковать и так и этак. Следовало срочно позвонить Камерон, убедиться, что она не расстроена.

Ведь такое в жизни случается. И никогда мужчины не бегали толпами за Мэри Энн. Девять из десяти обычно сначала замечали Камерон.

А может, лучше подождать, когда Камерон первая позвонит ей? «И может быть, вообще не стоит это обсуждать — ведь я вовсе не собираюсь встречаться с Грэхемом Корбетом!»

Но Мэри Энн было уже ясно, что ее кузина нисколько не интересует Грэхема.

Когда спустя десять минут девушка вошла в бабулину гостиную и села рядом с пожилой дамой на диван, Люсиль сказала:

— Вам только что звонили, мисс Мэри Энн.

Мэри Энн удивленно моргнула. Обычно друзья связывались с ней по мобильному телефону. Кстати, где же он? Ах да, в сумочке. Взглянув на него, она увидела, что пропустила два звонка. Переключив звонок на вибрацию, Мэри Энн убрала мобильный в сумочку.

— А кто звонил? — спросила она.

— Мужчина. Представился как Джонатан.

Сердце Мэри Энн гулко застучало, но она усмирила всколыхнувшиеся надежды. Он, наверное, хочет договориться о встрече втроем, чтобы она завязала задушевную дружбу с его невестой. Она не стала больше ничего спрашивать у Люсиль о звонке Джонатана, но не потому, что ей было все равно. Просто она находилась в бабушкином доме, а бабушка сочтет такое любопытство неприличным. Сама бабуля ни в малейшей степени не заинтересовалась фактом, что ее внучке звонил мужчина.

Мэри Энн рассеянно отвечала на бабулины вопросы о том, как был принят ее очередной очерк. Зачем же все-таки звонил Джонатан? Разумеется, ради свидания втроем.

Ну а если нет?

Что, если он начинает испытывать к ней влечение?

«Только не внушай себе пустых надежд, Мэри Энн!»

— Что ты сказала? — переспросила Мэри Энн, очнувшись от задумчивости. Бабуля говорила что-то про бридж.

— Придется завтра отменить игру, — сказала бабушка. — Я им сказала, что переносим на субботу.

В субботу…

— Я не могу, бабуля. У меня новая передача на радио. Часовая программа.

— Как интересно! — воскликнула старая дама, явно не разделяя внучкиных опасений, что любовь ее отца к скандальной славе проявится в последующих поколениях.

Мэри Энн, впрочем, тоже не особенно этого опасалась. Просто ее передергивало, когда Грэхема Корбета называли в прессе «самым завидным холостяком» или «предметом обожания наших слушательниц». Она никак не могла понять, почему люди так рвутся к известности. К богатству — что ж, это хотя бы вполне понятно. Но к известности?

Вот Джонатан — он не рвется ни к славе, ни к богатству. Но что, если он расторгнет помолвку с Анджи? Что, если поймет, что на самом деле любит ее, Мэри Энн?..

«Конечно, ничего подобного никогда не случится».

Удалившись в свою комнату, чтобы немного освежиться перед ужином, Мэри Энн опять задумалась о Джонатане. Камерон сказала ей однажды, что человек влюбляется оттого — в особенности если влюбленность сродни навязчивой идее, — что стремится вобрать в себя некие качества, присущие возлюбленному, некоторые аспекты его жизни. Мэри Энн всегда видела в этом смысл своей любви к Джонатану, ведь она так восхищалась его работой в качестве военного спецкора. Ей нравилось представлять, будто это она сама устремляется в горячие точки, переносит лишения, преодолевает многие трудности, чтобы взять интервью у невинно пострадавших. За прошедшие годы она нашла нечто похожее в Аппалачах. Работа на радио дала ей такую возможность — встретиться с матерью-одиночкой, работавшей в Уол-Март, с людьми из Мад-Фок, страдающими от нехватки питьевой воды. Ее очерки позволяли ей находить красоту в несовершенствах, неповторимое — в будничном.

Может быть, она уже вобрала в себя эту сторону жизни Джонатана? Почему же ее чувство не затухает?

Она включила автоответчик.

«Привет, Мэри Энн, это Джонатан. У меня к тебе дело. Перезвони мне».

Дело? Похоже, это имеет отношение к радио.

«Мэри Энн, это Камерон. Ты не забыла, что на выходные у нас назначен поход? Надеюсь, что нет».

Центр помощи женщинам Камерон! Мэри Энн действительно забыла про поход! Она сумеет выбраться с ними, только если успеет вернуться вовремя к началу передачи Грэхема.

Мэри Энн перезвонила Камерон, но кузина не отвечала, и Мэри Энн оставила ей сообщение о своем участии в радиопередаче.

Теперь Джонатан.

— Привет, Мэри Энн, я рад, что ты позвонила. Я думаю, ты станешь второй звездой нашего радио.

Второй — это после Грэхема Корбета? Прежде она не слышала, чтобы Джонатан говорил такие глупости.

— Шутка, — впрочем, тут же поправился он. — Неуклюжая шутка. Прошу прощения.

Мэри Энн так и не поняла, что в этом высказывании могло быть забавного.

— Да, я тут уже составляю план программы в связи с ноябрьскими выборами. Думаю, что, пожалуй, мы с тобой будем вместе их освещать.

— Как, и я тоже?

— Ты умеешь создать в эфире интеллектуальную атмосферу.

«Неужели? А я и не подозревала».

Он, кажется, почувствовал ее колебания.

— Ты — прекрасная журналистка. Твои очерки завоевывают популярность. Ты сейчас представляешь собой женский вариант… скажем, сочетаешь в себе Ноама Хомски и Дэвида Седариса.