Сквозь огонь - Кэтрин Спэнсер Страница 19

Темные тени, постоянно нависавшие над ней, внезапно куда-то пропали, и впервые за долгие недели она спала без сновидений в надежных объятиях своего мужа.

Они уехали рано утром, сразу после восхода солнца.

— Я бы отвез тебя туда на яхте, — объяснил Дарио, когда они были в нескольких минутах от аэропорта, — но Тунис очаровательный город, а у нас всего два дня, чтобы насладиться его красотами. Поэтому я заказал самолет. Мы прилетим к завтраку.

Вполне логичное объяснение. Однако Мейва была уверена, что существует и другая причина, которая заставляет Дарио быстро увезти ее отсюда.

— Кладовка, — сухо ответил Дарио, когда она спросила, что скрывается за запертой дверью.

— Кладовка для чего?

— Для всякого хлама. Поверь, ничего особенного. — Дарио практически силой вытолкнул ее из дома и усадил в «порше».

Он лгал. Мейва знала это так же четко, как собственное имя. Но промолчала, поскольку сама была не без греха.

В девять часов утра они уже сидели в тунисском уличном кафе, завтракая персиками, инжиром, булочками, сдобренными айвовым вареньем, и ароматным кофе. Небольшое напряжение, возникшее между ними перед вылетом, растаяло под жарким солнцем Северной Африки, и Дарио снова превратился в идеального мужа. Он сжал колено Мейвы под столом, гипнотизируя ее улыбкой и пожирая знойным взглядом.

Потом они, взявшись за руки, гуляли, заходили в старые книжные магазинчики, галереи и благоговейно любовались впечатляющим фасадом собора Сен-Винсент-де-Поль. Дарио, оказавшись превосходным гидом, поведал жене, что наряду с Могилой Неизвестного Солдата этот собор является крупнейшим сохранившимся сооружением французской колониальной эпохи.

Затем они отправились в Медину, средневековый мусульманский город, огражденный от суетного мира воротами. Ослепительно-белые минареты устремлялись в ярко-синее небо. Древние дворцы и мечети боролись за место с переполненными базарами, предлагающими покупателям абсолютно все — от специй до одежды, парфюмерии и ювелирных украшений. Керамика, латунные безделушки и ковры были выставлены не только в лавках, но и прямо на тротуарах.

В утреннем воздухе аромат жасмина соперничал с запахами гвоздики и ладана. Продавцы торговались с французскими, английскими, итальянскими и немецкими туристами, желающими привезти домой сувениры. На каждом углу работали парикмахерские.

Мейва была совершенно очарована всем: запахами, звуками, экзотической атмосферой. Ничего не напоминало ей о тяжелом прошлом. Рядом нет недовольной свекрови, нет тайн, скрытых за запертыми дверьми. Женщина была счастлива и влюблена, и, пока так будет продолжаться, она намерена наслаждаться каждым мгновением.

— Я очень рада, что мы приехали сюда вдвоем, — сказала она Дарио, когда в полдень они решили выпить по крохотной чашечке мятного чая.

— Я тоже. — Он прикоснулся к ее руке, погладил пальцем обручальное кольцо. — Должно быть, я сумасшедший, потому что слишком долго не решался вести себя с тобой как со своей женой.

Эти слова наполнили ее сердце счастьем до самого края.

Они продолжили свою прогулку по базару. Это был рай для покупателей, и Мейва была очарована изящными серебряными украшениями и конечно же шерстяными тканями, которые могли себе позволить только очень богатые люди.

— Наверное, кое-кто способен даже убить за одну из этих вещиц, — заметила она, разглядывая красивую сине-алую шаль с бахромой.

— Она создана специально для тебя, — заявил Дарио и, несмотря на возражения жены, сразу вступил в переговоры с торговцем. Он хотел купить шаль для нее.

Когда они наконец покинули Медину около трех часов дня, среди их приобретений были также старинный флакон изысканных духов и птичка в резной деревянной клетке. Дарио настаивал, что его жена не может уехать отсюда без безделушки, которая будет напоминать об их втором медовом месяце.

Водитель, которого они наняли, чтобы добраться до города из аэропорта, отвез их багаж туда, где они остановились. Французский колониальный особняк превратился в эксклюзивный очаровательный отель.

Их номер с видом на внутренний двор и море был защищен от городского шума и прекрасно охлаждался вентиляторами. Мраморный пол, антикварная мебель и шелковые гобелены дополняли интерьер.

Устав от раннего подъема и полуденного солнца, Мейва была рада стянуть сандалии и хлопковое платье и растянуться на кровати, чтобы немного вздремнуть. Но этому плану не суждено было сбыться, когда Дарио вернулся после того, как он поговорил по телефону на террасе.

Мейва чувствовала, как матрас прогнулся под тяжестью мужа, ощутила его губы на своих губах. Легкие и нежные поцелуи очень скоро стали страстными и властными.

В занятиях любовью днем были свои плюсы. При ярком свете ощущения отличались от тех, которые она испытала ночью. Все было намного пикантнее.

Мейва увидела выражение удовольствия на лице мужа, когда он почувствовал, что ее соски отзываются на его ласки, и медленный знойный взмах ресниц, когда он вошел в нее. Она с наслаждением наблюдала за вспышками страсти в его глазах, за капельками пота на лбу, за жесткими линиями стиснутых скул, когда он пытался сдержать очередной прилив желания.

Обнимая Дарио за плечи и прижимаясь к нему, Мейва увидела отражение их сплетенных тел в зеркале на противоположной стене. Увидела удивительное сочетание его кожи цвета коричневого сахара и ее белоснежной кожи. Теперь вид его упругих ягодиц, чувственный ритм бедер, сокращающихся мышц спины навсегда останется в ее памяти.

Сонная, пресыщенная, мокрая и горячая, разделяя с мужем наслаждение, Мейва заявила:

— Отныне все, что было в прошлом, не имеет для меня никакого значения, Дарио. Теперь я живу только тем, что происходит сейчас, и я хочу одного — будущего вместе с тобой.

Судя по всему, она сказала что-то не то. Дарио не шевелился, но внезапно между ними разверзлась пропасть.

— Если бы все было так просто, дорогая моя… Но, к сожалению, это не так.