В паутине греха - Сара Сил Страница 19

Эмма любила ранние утренние часы, когда она проводила лучшие тренировки, уверенная, что Мэриан еще в постели. Она сбрасывала сандалии и наслаждалась прохладой влажной травы под ногами, иногда принималась даже танцевать, а пес прыгал вокруг нее, разделяя радость этих утренних встреч.

Она уже дня два предавалась этой невинной детской забаве со времени последней встречи с Максом Грейнджером, и когда однажды утром чей-то голос неожиданно окликнул ее с соседнего поля, девушка вздрогнула и виновато остановилась. Мысль о том, что кто-то чужой мог видеть все эти антраша, смутила ее.

— Кто… кто это? — отозвалась она и поначалу не узнала человека, одетого в бриджи и резиновые сапоги, прислонившегося к стогу сена.

— Всего лишь я. Наблюдал ваше прелестное представление. Вы часто этим занимаетесь? — спросил Макс Грейнджер, направляясь к разделявшему их забору.

— Привет, Макс! — закричала она и побежала ему навстречу, ей почему-то показалось вполне естественным и ничуть не странным, что он оказался здесь в этот час.

— Скажите на милость, что вы делаете тут в такую рань? — спросила она, облокотившись на забор и подперев голову руками.

— На ферме у Гиббинса заболела корова, отсюда и соответствующая экипировка — сапоги и все прочее, — ответил он, кивнув головой в направлении фермы, находившейся в отдалении позади него. — А теперь скажите мне, пожалуйста, Эмма Пенелопа, что заставляет вас восторженно скакать и прыгать в такое время, когда приличные юные леди нежатся в постели?

Сейчас он выглядел по-новому и был, пожалуй, пугающе привлекателен, несмотря на то что его волосы были в беспорядке и побриться он сегодня не успел; однако голос его звучал по-прежнему, с ленивым смешком, с легким намеком на раскованность, которая в любой момент могла исчезнуть и уступить место колкости.

— Я слишком забылась? — спросила она с таким искренним беспокойством, что он откинул назад голову и расхохотался.

— Да нет же, дитя вы этакое, вы были веселы, естественны и просто очаровательны, — сказал он и довольно улыбнулся, увидев, как краска заливает ей лицо. — Вы, похоже, не привыкли к комплиментам, мисс Клей, — поддразнил ее он. — Неужели тут нет ни одного молодого человека, который говорил бы вам приятные слова?

— Нет, я не пользуюсь успехом у молодых людей, а те, кого я знаю, не привлекают меня, — ответила она.

— Ого! Так вы, стало быть, мечтаете, чтобы вас полюбил человек постарше?

— Конечно нет! Я вообще не думаю о любви.

— Неужели? Это, милое мое дитя, весьма скоропалительное заявление, что-то вроде вызова, а впрочем, может быть, вы это нарочно.

Этот человек способен кого угодно привести в замешательство, подумала Эмма, снова возвращаясь к своему обычному поведению в присутствии почти постороннего человека, а он продолжал смотреть на нее каким-то странным взглядом.

— Если вы увидели в моих глупых словах что-то такое, чего там вовсе не было, мистер Грейнджер, то постарайтесь об этом забыть, — сухо сказала она.

— Господи! — воскликнул он. — Что заставило вас вернуться снова к роли исполнительной работницы?

— Ну, я же действительно на работе, и мне пора идти выпускать собак на прогулку и готовить им еду. Пойдем, мой милый, мой золотой, мой хороший Флайт, ты, наверное, проголодался. — Пес подпрыгнул и лизнул ее в лицо. Несколько секунд его голова касалась ее груди с такой нежностью, что смех в глазах Макса исчез.

— Значит, это он — ваша любовь? Он и все остальные, которым вы отдаете свое сердце. Но это не может продолжаться всю жизнь, — сказал он, а она испуганно посмотрела на него снизу вверх.

— Если вы снова хотите предупредить меня, чтобы не строила иллюзий насчет того, что Флайт может стать моим, то к этому я уже готова, — сказала она. — Но пока мы здесь, никому не повредит, если я чуть-чуть поиграю, ведь так?

— Я не это имел в виду, но не важно, — несколько нетерпеливо ответил он. — В следующее воскресенье у вас выходной?

Этот внезапный вопрос застал ее врасплох, она нахмурилась и сказала, не подумав толком над непоследовательностью своего ответа:

— Да… Если ничего не случится. А в чем дело?

— В чем дело? Дело в том, что я пытаюсь назначить вам свидание, невозможное вы создание. Вдруг вы не откажетесь провести воскресный вечер, слоняясь по вашему старому дому, слушая мою поучительную болтовню и, разумеется, распивая со мной чай?

— А почему бы и нет? — сказала она, а про себя добавила: «Почему бы нет… почему бы нет… я для него просто забава, а он для меня только…» В самом деле, кто он такой? Незнакомец, с которым она встретилась случайно и к которому сразу же беспричинно почувствовала не то чтобы неприязнь, а какое-то антагонистическое чувство, появившееся скорее в результате неблагоприятной ситуации, нежели из личной антипатии. Оказалось, что оставаться в натянутых отношениях с человеком, который в зависимости от своего желания мог вдруг предложить нечто большее, чем обычное времяпрепровождение, становилось довольно затруднительно.

— Ну ладно, — сказал он. — Дорогу вы теперь знаете — через поле, потом по тропинке до моста. Или мне лучше зайти за вами?

— Нет, не надо, — быстро ответила она, подумав о возможной реакции Мэриан на подобное свидание.

— Вы можете дать мне ответ завтра, когда я приеду сделать повторные прививки, — сказал он, потом повернулся, небрежно помахал ей рукой и зашагал через поле к ферме.

Эмме вдруг показалось очень важным, будет ли воскресный вечер у нее выходным. Ей захотелось снова попасть в свой старый дом, и она вынуждена была признать, что Макс Грейнджер, несмотря на смешанные чувства, которые она к нему испытывала, теперь вызывал у нее какое-то доселе незнакомое волнение. Она спросила Мэриан как можно более непринужденно, будет ли она свободна, чтобы спланировать свой выходной. У Мэриан были, очевидно, свои планы, в которые не входило присутствие посторонних в доме.

— В воскресенье на весь день приедет Доусон, — беззаботно сказала она. — Он, как ему кажется, подобрал для меня хороших производителей и хочет посмотреть, что есть у нас. Тебе вовсе ни к чему здесь болтаться — мне надо будет обсудить с Доусоном деловые вопросы, а ты только будешь путаться под ногами.

Эмма прекрасно поняла, что щедрое гостеприимство, которым Мэриан собиралась почтить Фрэнка Доусона, на нее не распространялось, а поскольку у нее самой не было ни малейшего желания с ним встречаться, похоже было, что запланированная на воскресенье программа должна была устроить всех. Когда на следующее утро Макс приехал на псарню, Эмме очень хотелось сказать ему, что она будет свободна, но то ли из-за присутствия Мэриан, то ли оттого, что приехал по делу, он автоматически перешел на бесстрастный и довольно резкий тон и не дал ей возможности поговорить с ним наедине. Ей показалось, что он как-то излишне резко дает указания, и к тому же выяснилось, что он спешит. Мэриан, однако, все-таки уговорила его зайти в дом и выпить, потому что его машина отъехала лишь некоторое время спустя. Услышав шум отъезжающей машины, Эмма почувствовала, как к ней снова возвращается знакомое чувство неприязни. Неужели он действительно относится к тому типу людей, которые готовы использовать любую возможность, лишь бы это не помешало их профессиональной деятельности? Возможно, он разделяет мнение Мэриан о том, что такие девушки, как Эмма, — легкая и желанная добыча. Эта глупая девчонка до сих пор так ничему и не научилась. Ничто не заставит ее, сердито решила Эмма, сдержать слово и прийти к нему в воскресенье, ничто не заставит ее остановиться хоть на минуту, если они снова случайно повстречаются в деревне.