Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони - Иосиф Гольман Страница 19

Но делать было нечего, не бросать же даму одну в обществе этой баскервильской собаки.

Багров вообще уже две недели был не только адвокатом Немцовой, но и ее психологом, психоаналитиком и духовником. Она припадала к нему как к животворному источнику, а он не мог оттолкнуть реально исстрадавшуюся женщину. Слава богу, что ей было довольно морального утешения.

В этом смысле к ней даже Шеметова не ревновала. И дело не в полноте матери подзащитного, Ольга тоже не худенькая. Просто от Немцовой прямо-таки веяло завершившейся женской жизнью. Не из-за фигуры и тем более не из-за возраста. А из-за самоощущения. Она сама себя давно не ощущала женщиной. Наверное, этому не радовалась. Но ровно ничего не делала для того, чтобы изменить ситуацию.

Наталья Ивановна открыла двери машины, неловко взгромоздилась за руль – хорошей, между прочем, тачки, «аудюхи»-«четверки». Денег в семье, похоже, хватало. На все, кроме счастья. Да и семьи-то, по сути, не осталось.

Багров устроился сзади, с Кингом.

Внезапно он перестал бояться зверя. Наверное, в тот миг, когда Кинг посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Вернее, Олегу показалось, что тот улыбнулся. Зато совершенно однозначно лизнул адвоката в щеку. Так что теперь между ними был заключен союз.

В этот момент позвонила Шеметова.

Первый звонок за сутки разлуки.

«Не так уж и переживала там, в парижах», – обиженно подумал Багров.

– Ну, как ты без меня? – весело спросила Ольга.

– Нормально. Вот с Кингом еду, на заднем сиденье.

– А что вы с ним делали? – удивилась та.

– Зоопсихологическую экспертизу, – ответил Олег Всеволодович.

– А разве такая бывает?

– Теперь бывает, – гордо пояснил Багров.

– Ну, ты монстр! – оценила девушка. – А я, между прочим, прошла смотрины.

– Круто, – неуверенно ответил Олег.

Кочергина не внушала ему никакого доверия. Хотя если бы она выбрала его, Багров был бы счастлив.

– Куртку тебе не купила, – вздохнула Шеметова.

На том и расстались.

Багров слегка обиделся.

Не из-за куртки, конечно.

А из-за Парижа. И возможно, из-за того, что Кочергина выбрала не его.

Немцова же, потолкавшись в ослабевших к вечеру выездных пробках, уверенно рулила в сторону Ногинска.

Доехали довольно быстро, однако уже в полной темноте.

Подсвеченная снаружи дача оказалась красивым, добротно и дорого построенным коттеджем. В таком легко бы уместилась большая семья. Теперь же в нем куковали только двое: Наталья Ивановна да Кинг.

Багров вывел собаку из машины, зашел во двор. Когда Немцова закрыла ворота – спустил пса с поводка. Тот радостно понесся по большому участку, смешно подбрасывая худые по сравнению с туловищем ноги. «Вот ведь как близко счастье. Людям бы так», – с некоторой завистью подумал Олег Всеволодович.

– Вам завтра во сколько на работу? – спросила Немцова.

– Я, вообще-то, сегодня собираюсь уехать.

– Так вы уже на все опоздали, – объяснила та. – Автобус час назад ушел последний. А к электричке не успеем добраться. Оставайтесь уж у меня, утром я вас подброшу до остановки.

Похоже, делать было нечего.

Единственно, что угнетало, – снова предстоял вечер демонстрации чужого горя. Багров считал единственно верным, когда адвокат принимает на себя часть беды своего доверителя. Но здесь наблюдался явный перебор. Впрочем, что теперь жалеть. Дело сделано.

Наталья Ивановна пошла ставить чайник, а Олег Всеволодович остановился около непонятного предмета, более всего напоминающего маленькую летающую тарелку. Правда, попавшую под метеоритный обстрел.

Наконец, сообразил. Это был робот-пылесос, весь увешанный датчиками и моторчиками, позволяющими ползать по комнате без помощи хозяйки, обходя препятствия. Такие даже системой геопозиционирования начали снабжать.

Да, прогресс неостановимо рвался вперед, уже и Багрова порой оставляя позади.

Впрочем, данный конкретный робот вряд ли еще куда-нибудь поползет: зубки Кинга сработали не хуже автоматной очереди.

– Он это любит, – подтвердила проходившая мимо с вазой конфет Наталья Ивановна. – Тот еще мерзавец.

И ласково потрепала подошедшего на голос пса. Других предметов приложения ее ласки в огромном доме давно не было.

Олег Всеволодович вздохнул и пошел получать неизбежное.

– Вы понимаете, дверь открываю, а там вместо сына – его собака. Все промелькнуло перед глазами. – Из глаз Немцовой по оплывшим щекам потекли слезы.

Раз десять, наверное, слышал эту историю Багров, отчего она не становилась менее печальной.

– Не в наших силах менять прошлое, – мягко ответил он.

Ответил не в первый раз, и снова подействовало.

Немцова вздохнула, вытерла салфеткой глаза и отошла на кухню за какой-то снедью.

Олег уже знал, что вечер предстоял невеселый. Что же, утешать, не обманывая при этом, своих доверителей – Багров терпеть не мог слова «клиент», – не самая приятная часть его любимой работы. Но неотъемлемая, к сожалению: счастливые люди за адвокатской помощью обращаются не часто. Впрочем, несмотря ни на какие теневые стороны, работу он никогда и ни при каких обстоятельствах не сменит на любую другую.

И все же Олег Всеволодович был рад, когда минут через сорок заявилась миловидная соседка Немцовой и попросила канистру бензина: боялась не дотянуть до заправки. Багров удивился просьбе, но, как выяснилось, рачительная Наталья Ивановна всегда хранила запасец, благо размеры гаража позволяли.

Олег Всеволодович, как джентльмен, помог даме заправиться. Попутно выяснив, что она собирается в Москву, встречать на вокзале приехавшую в гости подругу.

Вот и повод смыться.

Тепло попрощался с Немцовой, пожелал ей спокойной ночи, понимая, конечно, невыполнимость этого пожелания. Ее сын в тюрьме. И, кроме Кинга, никого у нее не имеется. Вроде и живет, а вроде – уже нет.

Наверное, это грех – отказывать людям в душевном утешении. Но ведь он и не отказывает. Он просто оставляет себе чуточку времени для личной жизни.

Подумал и внимательнее посмотрел на соседку, Софью, ловко управлявшуюся со своей «реношкой». Лет тридцати трех, миленькая и свежая. А судя по одинокой ночной поездке – явно незамужняя.

Нет, не то чтобы Багров собирался изменить Ольге. Но почему бы нестарому еще мужчине хотя бы об этом не подумать?