Искусство обмана - Нора Робертс Страница 19

Утром небо было серым, лениво моросил дождь. Адаму безумно хотелось повернуться на бок, закрыть глаза и притвориться, что он снова в своем идеальном доме, где домработница следит за хозяйством и за углом не подстерегают горгульи. Однако любопытство и храбрость одолели, он поднялся навстречу новому дню.

Вспомнив о подслушанном разговоре, подумал, что вряд ли удастся выудить что-нибудь из Кирби. Очевидно, она знала о ценности Рембрандта еще меньше его. И не важно, сколько он будет пихать и пинать Фэйрчайлда, тот все равно не расколется. «Невинный и безобидный, но весьма проницательный. И потенциально опасный!» – заключил Адам, вспомнив о Хиллере.

Самое большее, что он мог сейчас сделать, – продолжать ночные поиски, используя паутину секретных ходов. Дни же посвятить живописи, сохранив, таким образом, остатки здравомыслия.

«Во-первых, я не должен быть здесь, – подумал Адам, встав под сильную струю холодной воды. – Если бы Мак не дразнил меня Рембрандтом, меня бы здесь не было. Это последний раз, – пообещал он себе, вытираясь полотенцем. – В самый последний раз».

Как только он разберется с Фэйрчайлдом, живопись больше не будет просто прикрытием, а станет главным занятием.

Одевшись, с наслаждением предвкушая быстрый финал своей тайной карьеры, Адам спустился вниз, мечтая о кофе. Дверь Кирби была открыта нараспашку. Проходя мимо, Адам заглянул внутрь. Нахмурившись, отступил.

– Доброе утро, Адам. Сегодня прекрасный день, правда? – Она улыбнулась, стоя на голове в углу комнаты.

Он посмотрел в окно, желая убедиться, что мир не перевернулся и он все еще на земле.

– Идет дождь.

– Вы не любите дождь? А я люблю. – Она вытерла нос тыльной стороной руки. – Посмотрите на это с другой стороны, например, в дюжине мест светит солнце. Все относительно. Вы хорошо спали?

Несмотря на неестественную позицию Кирби, Адам видел, что ее лицо сияло, ни малейшего признака бессонной ночи.

– Заходите и подождите минутку. Спустимся к завтраку вместе.

Адам приблизился к ней:

– Почему вы стоите на голове?

– Это моя теория. – Она скрестила лодыжки, пока голова утопала в ковре. – Вы не могли бы присесть на минутку? Мне сложно говорить, когда ваша голова сверху, а моя – снизу.

Прекрасно понимая, что будет потом об этом жалеть, Адам присел на корточки. Свитер Кирби соскользнул, обнажив тонкую линию талии.

– Спасибо. Моя теория состоит в том, что всю ночь я нахожусь в горизонтальном положении, а весь день хожу вверх головой, поэтому… – Каким-то невероятным образом ей удалось пожать плечами. – Я стою на голове по утрам и перед сном. Так лучше разгоняется кровь.

Адам потер нос:

– Думаю, понял. Это ужасает меня.

– Вы должны попробовать.

– Спасибо. Пожалуй, позволю моей крови застояться.

– Дело ваше. Отойдите, я встаю.

Она опустила ноги на пол с атлетическим проворством, поразив Адама. Отбросила волосы, застилавшие глаза. Медленно улыбнулась.

– У вас лицо красное, – пробормотал он, словно защищаясь.

– Ничего не поделаешь. Это часть процесса. – Всю оставшуюся часть ночи она потратила на споры с самой собой, а утром решила оставить все как есть. – Только так я краснею, – объяснила она. – Если хотите сказать нечто смущающее… польстить мне…

Почти против воли Адам коснулся ее, обвив руками тонкую талию. Она не двигалась, ждала.

– Ваш румянец почти исчез, я упустил свой шанс.

– Вы можете попытать удачи завтра. Есть хотите?

– Да. – Ее губы заставляли его чувствовать голод, но он пока не был готов к очередному раунду. – Я хочу просмотреть вашу одежду после завтрака.

– Правда? – протянула она, облизнув губы.

Его брови поползли вверх.

– Для работы.

– Вы не хотите писать обнаженную фигуру. – Веселые искорки в ее глазах уступили место скуке. – Обычно это говорят в таких случаях.

– Я не трачу время на обычное. – Он рассматривал Кирби – холодные серые глаза теплели, когда она смеялась, надменный рот мог приглашать и обещать. – Я собираюсь написать вас, потому что вы для этого созданы. И по той же самой причине намерен заняться с вами любовью.

Выражение ее лица не изменилось, но пульс участился. Кирби не настолько глупа, чтобы притворяться даже перед самой собой, что ее охватил гнев. Она хорошо умела отличать гнев от волнения.

– Самонадеянно и высокомерно с вашей стороны, – протянула она.

Подойдя к комоду, она взяла щетку и быстро пробежала ею по волосам.

– Я не согласна позировать вам, Адам, и тем более с вами спать. – Она в последний раз провела по голове щеткой и положила ее. – На самом деле, вряд ли я это сделаю. Пойдемте?

Прежде чем она успела подойти к двери, Адам схватил ее. К его силе она уже привыкла, ее удивила скорость. Она всего лишь хотела досадить ему, но, откинув голову и заглянув ему в глаза, не заметила вспышки чувств, только холод и решительность. Ничто не могло опечалить ее сильнее.

Они стояли очень близко, черты его лица стали размытыми, взгляд Кирби сосредоточился на губах. Она не противилась. Вообще редко сопротивлялась тому, что хотела получить. Она позволила теплому ветру просачиваться сквозь ее тело медленным непрерывным потоком, пугающим и умиротворяющим одновременно.

Желание. Неужели ее, наконец, осенило то, о чем она грезила, то, что должно было произойти с правильным мужчиной? То ли это, чего она жаждала с того момента, как открыла в себе женщину? Да, именно так. Кирби раскрыла ему объятия.

Сердце Адама билось как сумасшедшее, сознание помутилось. Как он мог переиграть ее, если земля уходила из-под ног всякий раз, едва она оказывалась рядом? Если он выполнит обещание – или угрозу – и займется с ней любовью, что он теряет? И что приобретет взамен? Игра стоила свеч.

– Вы будете мне позировать, – прошептал он ей в губы. – И вы займетесь со мной любовью. У вас нет выбора.

Именно это слово остановило Кирби. Заставило отказаться от соблазна. У нее всегда есть выбор.

– Я не…

– Ни у кого из нас его нет. – Адам отпустил ее. – Мы решим насчет одежды после завтрака.