Верь только сердцу - Лиз Карлайл Страница 19

Медленно, очень нежно его своевольные пальцы прикоснулись к ее щеке и осторожно погладили бархатистую кожу, словно вытирая слезы, которые еще не закапали из ее глаз. К изумлению Коула, леди Мерсер опустила веки и прижалась щекой к его ладони, овевая ее прерывистым дыханием, вырывавшимся из приоткрытых губ.

Коулу показалось, что земля перестала вращаться. Время застыло, и в этот миг в мире вообще не существовало никого, кроме него и этой красивой загадочной женщины. Сейчас Коул думал только о том, чтобы успокоить ее, защитить от демонов, которые, несомненно, ей угрожают. Но тут рука леди Мерсер легла на руку Коула. После секундного колебания она медленно отвела ее со своего лица и резко повернулась к нему спиной.

Коул не видел, открыты ли ее глаза, его охватило глубокое чувство досады, а затем и злости на себя и на Дженет. Когда она заговорила, ее голос был спокоен и безучастен:

– Полагаю, сэр, вам лучше сохранить свое сочувствие для моих детей, которые, могу вас заверить, очень в нем нуждаются. Мы поняли друг друга?

Странно, но этот отпор обидел Коула, словно он исходил от старого друга, а не от малознакомой женщины. Не желая подробнее разбираться в своих чувствах, Коул постарался успокоиться.

– Разумеется, мадам, – ответил он.

– Прекрасно. – Дженет отошла от окна, вернулась к своему креслу и села. Наблюдая за ней и не зная, что делать, Коул машинально последовал ее примеру, как будто и не было мгновения такого высокого эмоционального накала. Безусловно, леди Мерсер именно этого и добивалась, и Коул подумал, что даже благодарен ей за такую развязку. Черт побери, что же это на него нашло? Неужели эта женщина и вправду магически воздействует на мужчин? Многие говорили об этом. И его рука поднялась к ее лицу как бы сама, помимо его воли.

Внезапно мысли Коула вернулись к действительности. Леди Мерсер говорила холодно, как будто ничего необычного не произошло.

– Вы можете переехать сюда, когда вам будет удобно, сэр. Если снова не передумаете. Но поймите и меня... В этом доме на первом месте стоит благополучие моих детей. Поэтому вы будете не только воспитывать и учить моих мальчиков, но и оберегать их от опасности, ограждать от нежелательного влияния, приучать их к дисциплине. – Леди Мерсер вздохнула: – Мальчики – озорники, порой они своенравны. Возможно, я и сама испортила их в последние месяцы, но я так за них тревожилась... после смерти их отца, – добавила она после секундной паузы.

Коул вслушивался не в слова маркизы, а в тон ее голоса, в нем звучали интонации заботливой матери, которую искренне тревожит судьба детей, и ничего более. Таковой ей и полагалось быть. Однако Коул подумал, что слова – одно, а поступки – совсем другое. Ему не потребуется много времени, чтобы выяснить, что за мать леди Мерсер на самом деле.

– Мальчики хорошие, но они избалованы, мадам, – согласился Коул. – Я обещаю вам, что не стану прибегать к телесным наказаниям.

Леди Мерсер взглянула на Коула и легонько пожала плечами.

– Если вам не удастся с ними справиться, сэр, то не стесняйтесь и сразу обращайтесь ко мне. Уверяю вас, я могу заставить их вести себя хорошо, поскольку они прекрасно знают, что меня не проведешь.

При этих словах Коул лукаво улыбнулся:

– Я думаю, мадам, мало кому удалось бы вас провести. Лицо леди Мерсер приняло удивленное выражение, она уже открыла было рот, чтобы ему ответить, но передумала и заговорила о другом:

– Что касается вашего переезда, то Чарлз... мистер Дональдсон может послать кого-нибудь за вашими вещами, если пожелаете.

Слова леди Мерсер натолкнули Коула на две важные мысли. Во-первых, у нее довольно фамильярные отношения со своим дворецким. Коул и раньше замечал понимающие взгляды; которыми они обменивались. И во-вторых, он не называл леди Мерсер адреса, по которому проживал.

Коул решил, что отношения леди Мерсер с ее дворецким его не касаются. Возможно, этой женщине просто мало одного Делакорта. Чарлз Дональдсон энергичный, симпатичный молодой человек, а в высшем обществе случаются и более странные вещи. Дядя Джеймс называл леди Мерсер распутной шлюхой, что лишний раз подчеркивало его аристократическое лицемерие. Его связи с куртизанками и вдовами ни для кого не являлись секретом, не брезговал он и служанками.

И кому какое дело, кроме Господа, что леди Мерсер предпочитает развлекаться со своим дворецким? Или с молодым красавцем Делакортом? С точки зрения морали Коул не одобрял подобное поведение, тем паче, что из этого не делалось большого секрета. Но с другой стороны, ему повсеместно приходилось наблюдать супружескую неверность. И разве грех леди Мерсер был более тяжким? Какое право имели люди оценивать чужие поступки? Да и самого Коула нельзя было назвать святошей, ведь ему с трудом удавалось сдерживать зов плоти. Усилием воли он отогнал прочь не только мысли о склонности своей хозяйки к смертному греху, но и воображаемые картины того, как она могла выглядеть в минуты грехопадения. Вопрос о том, откуда леди Мерсер известен его адрес, Коул решил задать позже.

– Пожалуй, я не откажусь от своей квартиры, мадам, – наконец сказал он. – Так получилось, что у меня много вещей, главным образом книг. Если их перевозить сюда, это вызовет определенные неудобства.

– Ну что вы, вовсе нет, – возразила леди Мерсер. – На третьем этаже имеется помещение, которое вы сможете занять, если пожелаете. Оно состоит из спальни, туалетной комнаты и гостиной, в которой вы будете принимать своих гостей.

– Вы очень добры, мадам, но я не приглашаю к себе гостей. Свободное время я провожу главным образом в клубе или в различных организациях, членом которых состою.

– А что это за клуб и организации? – поинтересовалась леди Мерсер.

Коул замялся, у него не было никакого желания рассказывать о себе этой женщине. Вдруг она и впрямь обладает колдовским даром видеть человека насквозь?

– Вам ничего не скажут их названия, мадам.

– И все же я хочу знать привычки человека, который будет воспитывать моих детей, – продолжала настаивать леди Мерсер.

– Лондонский клуб для старшего офицерского состава и Марилебонский крикетный клуб, – с неохотой ответил Коул. – И еще я член Лондонского общества богословов и Общества философов.

Леди Мерсер вскинула в изумлении тонкие черные брови.

– Значит, вы действительно богослов? Забавно!

У Коула создалось твердое убеждение, что ее снисходительный тон имеет целью установить между ними определенную дистанцию. Леди Мерсер намерена поставить его на место. Коул почувствовал, как в нем закипает злость.

– Думаю, слово «забавно» здесь неуместно, мадам. Если леди Мерсер и заметила его гнев, то не подала виду.

– И еще вы сказали – Общество философов? – Она усмехнулась. – А вот мой покойный муж, насколько я понимаю, был членом общества дамских угодников.

Выражение лица леди Мерсер было совершенно бесстрастным, и Коулу неожиданно захотелось рассмеяться. Да, маркиза и правда непостижимая женщина. Ученый моралист в его душе хотел было возмутиться от ее насмешек и полного отсутствия раскаяния. Минуту назад он, возможно, так бы и поступил, но сейчас его злость улетучилась, а вместо нее Коул ощутил непонятное смущение и неловкость. Леди Мерсер вновь достала из корзинки свою работу, и, приглядевшись, Коул изумился.