В погоне за Алой - Изабель Ронин Страница 19

Такого больше не будет. Если я уступлю, то стану очередной девчонкой в его списке, новой зарубкой на кроватном столбике. Я не хочу, чтобы он считал меня такой.

Стоп – с каких это пор меня волнует, что он обо мне подумает? Мне все равно. Вот именно.

Погода как раз подходила под мое настроение – на небе висели зловещие тучи, пока я шла по коридорам на вторую пару. Похоже, собирался дождь, и утром было непривычно прохладно, когда я выходила из дома. Поскорей бы этот день закончился. Я взглянула на часы и заметила, что до начала занятия есть пара минут.

– Алая!

Господи, нет.

Так меня звал только один человек. Я ускорила шаг, проигнорировав его в надежде, что он сдастся и прекратит меня преследовать. Мне стало спокойнее, как только я зашла в лекционный зал, протиснувшись на единственное свободное место во втором ряду.

– Локхарт, дружище! – заорал позади меня какой-то парень. Я дернула головой так быстро, что она даже закружилась.

В дверях стоял Калеб, бодрый и роскошный, в темных джинсах и сером свитере, рукава были закатаны, обнажая предплечья. Он высматривал меня.

– Ты чего тут забыл? – спросил парнишка. – У тебя ведь нет этого предмета.

Точно! Его тут быть не должно. Разве нет правила, которое запрещает студентам сидеть на парах, на которые они не записаны?

– Сегодня он у меня точно есть, – ответил Калеб. Когда он нашел меня, его улыбка расплылась до ушей. Я метнула взгляд вперед, тихонько благодаря высшие силы, что все места в моем ряду заняты.

– Хочу посмотреть на то, что мне нравится, – добавил он.

Я заметила в его голосе усмешку. И скрипнула зубами. Почему профессора так долго нет? Он уже должен был прийти.

– Вероника Страффорд, – прошептал сзади мужской голос.

Я повернула голову посмотреть, кто это был. Однокурсник, с которым я никогда прежде не разговаривала, сверкнул радостной улыбкой и вручил мне сложенный листок бумаги. Я молчаливо на него уставилась.

Черная челка прикрыла один темный глаз, другим он пристально смотрел на меня.

– Это тебе, – сообщил он, сунув бумажку мне в руку, когда я за ней не потянулась.

Мой взгляд переместился на Калеба. Он сидел в двух рядах позади и наблюдал за происходящим с насмешливым взглядом. Я снова повернулась вперед и смяла лист в руке. Меня толкнули в спину, я опять обернулась. Это был тот же парень.

– Он велел прочитать, не то он поменяется местами с твоим соседом.

Я стиснула зубы. Как же хотелось кинуть эту записку ему в лицо, вот только лучше не устраивать спектакль. Я развернула листик.

Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал.

Калеб

Я опять смяла записку, в груди разгоралась ярость.

– Что ты ей передал? – услышала я позади еще один мужской голос. На этот раз другой. Господи, неужели в аудитории были все игроки из команды Калеба?

– Записку? Что в ней?

Я уже собралась ее порвать, как вдруг кто-то выхватил ее у меня из рук.

– Амос, засранец! Вернись! – проорал Калеб, но при этом смеялся.

Я с ужасом наблюдала, как Амос запрыгнул на подмостки и откашлялся, привлекая к себе внимание.

– Записочки передаете по аудитории, как школьнички, да? – Он поднял брови, развернулся ко мне и улыбнулся. – А вас зовут…

– Вероника Страффорд! – крикнул кто-то.

Почему я не могу пошевелиться? Или что-нибудь сказать? Я знала, что надо что-нибудь сделать, но меня словно парализовало. Я будто наблюдала крушение поезда. – Так-так, Вероника, значит… Что тут у нас? – продолжил он.

От лица отхлынула кровь, пока я смотрела, как он разворачивает записку с нарочитой неспешностью. Его глаза округлились, прежде чем голос огласил на весь зал:

– «Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал. Калеб».

Мне захотелось свернуться в клубок и умереть.

Все загудели. Я чувствовала, как в меня, словно пули, летят чужие взгляды. Что его толкнуло прочесть записку на всю аудиторию?

– На сегодня развлечений хватит, детишки!

Я поглядела на Калеба. Он ухмылялся, абсолютно не раскаиваясь в содеянном. Так захотелось пнуть его по яйцам и стереть ухмылку с лица.

Я даже не стала дожидаться профессора. Просто выбежала.

– Алая, подожди!

Я резко развернулась, приготовившись растерзать его на кусочки.

– У тебя уже два предупреждения, – прошипела я, сжав руки в кулаки, чтобы не ударить его по лицу.

Улыбка исчезла с его лица.

– Значит, осталось последнее?

Я презрительно фыркнула и резко развернулась так, чтобы ударить длинными волосами по его шикарной морде.

– Ай! Больно.

Вот и отлично! Но удовольствия все равно никакого. Как же мне было стыдно, я сходила с ума…

И не останавливалась ни на секунду. Я знала, что он идет за мной, потому что слышала шаги. Я пошла быстрее, почти побежала, и бросила взгляд за плечо.

– Алая, нет!

И только я повернулась обратно, как врезалась в стеклянную дверь.

Голова закружилась, а лицо запульсировало. Взбешенная, униженная до невозможного, я закрыла глаза и глубоко задышала. Я знала, что на меня глазели люди, смеялись надо мной. Я все слышала.

Это не их вина, а только моя.

– Отвали! – вскипела я.

Я распахнула двери, надеясь, что хоть одна из них ударит его по лицу. Хотелось просто куда-нибудь спрятаться.

– Что с тобой?

Я скрипнула зубами, пропустив его слова мимо ушей.

– Алая, да что не так?

Я остановилась на полпути и бросила на него скептический взгляд.

– Ты что, серьезно? – Похоже, его сбила с толку моя злость. Я рассвирепела.

– Ты правда так разозлилась? – тихонько спросил он, смягчившимся взглядом изучая мое лицо.

Я несколько мгновений колебалась, разбираясь с эмоциями, снедавшими меня изнутри.

– Я ненавижу, когда меня загоняют в угол, – ответила я наконец. – Я не хочу потворствовать самовлюбленному мальчишке. И больше всего я не люблю, когда меня заставляют делать то, что мне не нравится.

Его глаза удивленно округлились, затем взгляд стал отсутствующим и холодным.

– Ясно, – отрезал он, развернулся и ушел.

* * *

В последующие две недели мы друг друга избегали.

Я рано просыпалась, готовила еду, убирала ее в холодильник и оставляла записку, чтобы он ее разогрел.

Я прилежно посещала пары, а после них ехала на автобусе на работу. В библиотеку после работы я не ходила, вместо этого зависала с Карой. Я не появлялась дома рано просто на случай, если Калеб вдруг вздумает меня искать. Но он не искал. В груди зияла непонятная пустота, но я о ней не задумывалась. Так надо.