Бабочки зависти - Ярослава Лазарева Страница 19

– А не надо обращать внимания на недалеких людей, – спокойно посоветовала Марина. – Они есть везде. А то так никаких нервов не хватит.

– Точно! – пробормотала я и вздохнула.

На душе от ее слов становилось все легче. Марина была обаятельна, ее мягкие манеры восхищали, и я уже мечтала, что постараюсь во всем ей подражать и стану такой же утонченной и приятной девушкой.

– И как удалось достичь формы? – решила я продолжить интересующую меня тему, так как пауза затянулась.

– Кать, давно поняла, что людям советы совсем не нужны. Говоришь, что нужно сделать, тебя слушают, но не верят. Поэтому взяла себе за правило никому и ничего не советовать, – немного напряженно ответила Марина.

И я моментально ощутила укол обиды, и даже прежняя злость – привычное для меня состояние – начала снова жечь душу. Это было крайне неприятно. Марина сидела передо мной, как живое доказательство того, что все возможно в этом мире, что сбросить вес в пятьдесят килограмм – реальность. И я всей душой жаждала впитать новое знание – ее чудодейственный рецепт. А она отказывается поделиться секретом! И вообще я видела, что она как-то замкнулась, словно уже жалеет, что подпустила меня, малознакомого ей человека, так близко, что так разоткровенничалась. В ответ замкнулась и я. Молчание становилось все неприятнее. Положение спас Паша. Он вошел в столовую, держа в руках какой-то флакончик.

– Мам, в твоей аптечке я плохо ориентируюсь. Но вроде именно это валерьянка, судя по характерному запаху, – озабоченно проговорил он и протянул флакон Марине.

– Мне уже лучше, ничего не нужно, – сухо проговорила я и встала. – И вообще мне пора. Я правда устала!

– Но… – растерянно начал Паша, – ты же и чай не выпила. И вообще я хотел показать тебе дом.

– А чего в нем особенного? – раздраженно ответила я. – Дом как дом! У деда почти такой же!

И я направилась к выходу.

– Так я завтра зайду, как договаривались? – спросил Паша, догоняя меня. – Давай хоть провожу. А то ты чего-то сердитая!

Но я молчала, едва сдерживая слезы обиды. Марина очаровала меня и вдруг такая перемена в отношении. Мы вышли во двор, и я ускорила шаг. Но Паша не отставал. При нем мне было неудобно перелазить через ограду, поэтому я двинулась к видневшейся за кустами калитке. Выложенная плитами дорожка вдоль ограды вела прямо к ней. Низкие металлические напольные фонари освещали серые плиты, и я шла уверенно. Паша шагал рядом. Он был явно обескуражен, что я так быстро решила покинуть их дом.

– Зря ты так торопишься, – сбивчиво говорил он, – все равно еще время детское! Могли бы в бассейне поплавать, мама коктейли вкусные готовит из соков со льдом и мороженым. Она бы нам сделала… У меня в комнате два компа есть. Ну, в смысле стационарный и ноутбук. Оба к сети подключены. Могли бы посидеть. А то ты наверняка сюда ноут не взяла, а пообщаться хочешь, можно было бы пофотать сейчас море и сразу в блоги скинуть. Твои друзья обалдели бы! Точно тебе говорю!

Я открыла калитку и остановилась, повернувшись к нему. Уже окончательно стемнело, но желтоватый свет фонарей мягко освещал местность, падал на лицо Паши золотистыми отблесками. И я вдруг поймала себя на мысли, что мой новый знакомый весьма симпатичный парень. Только он казался мне несколько простоватым. Особенно в сравнении с роковым и загадочным красавцем Ираклием. Но неподдельная искренность Паши и простота в общении, несомненно, притягивали. Я начала смягчаться.

– Послушай, – более спокойно начала я, – у меня нет друзей ни в реале, ни в Сети. Такой уж я человек. Меня бесит это пустое бла-бла-бла, все эти инетовские сплетни, кто, с кем и почему, все эти бессмысленные нападки лично на меня… Да! – с вызовом добавила я. – У меня нет друзей! Люди меня не любят, а я всех вас просто ненавижу! – выкрикнула я.

Обида на его мать, которая так резко оборвала разговор и замкнулась, словно я была какой-то зачумленной, снова нахлынула. А ведь я вела себя приветливо, ни одного грубого слова ей не сказала. За что она так со мной?

Я резко отвернулась и пошла прочь. Паша догонять меня не стал, и в душе я была этому рада. Реально никого не хотелось больше ни видеть, ни слышать. Дверь в дом деда была по-прежнему открыта, он все так же сидел у работающего телевизора и, судя по мерному храпу, крепко спал. Я не стала его будить и поднялась к себе в комнату. Даже не помню, как я ложилась. Видимо, сразу провалилась в глубокий сон.