Нарисуй Италию - Татьяна Александровна Грачева Страница 19

— Личность у тебя… в гроб краше кладут.

— Вам виднее.

— Батя?

Нелли вздохнула, отвернулась и с преувеличенной энергичностью взялась за ложку.

— А я знаю, куда Виталик надумала поступать.

ЖанЭд вперилась в Нелли немигающим взглядом.

— Давай говори. К чему эти паузы драматичные, хочешь, чтобы у меня сердце крякнуло? Далеко намылилась Витка?

— А никуда. В Краснодаре в Медицинский хочет поступать.

ЖанЭд переварила эту новость и широко улыбнулась.

— А ты что надумала?

Нелли съела несколько ложек борща, только потом ответила.

— Я хочу в Италию.

— Ну, эту новость я уже слышала. Тебе в «Диве» столько не платят, чтобы ты на Италию накопила. А деньги, что я тебе на презервативы подкидываю, надеюсь, ты по назначению тратишь?

Нелли ухмыльнулась.

— Загранпаспорт я уже сделала.

— Так это у тебя серьёзно, что ли?

— Это моя мечта.

— Мечта-мечта. А насчёт реальности что? — ЖанЭд придвинула к Нелли литровую бадью с чаем. — В новом цветочном магазине продавщица-прошмандовка. Я её уволила. Могу тебя взять на её место. Подумай, если что, работу я тебе найду. Букеты и венки ты делаешь шикарные, а остальному можно научиться. Только налево не торгуй, руки поотрываю.

— Спасибо. Кстати, а кто же работает, раз уволили прошмандовку?

— Я пока работаю. И ты поможешь. Вот прям сейчас. Покажу тебе, что к чему, а то ещё угробишь цветы.

Нелли отодвинула почти полную кружку чая.

— Это я могу. В этом, видимо, мой талант — всё портить.

На следующий день сразу после школы Нелька потащила Виталину в спортивный комплекс на тренировку к Ялицким. Тренер по боксу уже привык к двум девушкам, сопровождающим его будущих чемпионов. В степень их родства не углублялся, приветствовал поднятым вверх кулаком и даже позволял помять грушу. Виталину ринг не интересовал, обычно она сидела на скамейке, ожидая окончания тренировки. Вот и в этот раз опустилась на низенькую лавочку, вытянув длинные ноги, достала книгу и погрузилась в чтение.

Нелька переобулась и, скинув рюкзак на хранение Вите, направилась к друзьям.

— А ну разбежались, мне нужно вышибить из себя бешенство.

Толик отступил от груши, давая Нелли возможность набросится на ни в чём не повинный снаряд. Лупила Нелька яростно, пыхтела, и сопела, как паровоз, волосы взмокли и прилипли ко лбу и вискам. Подбитая щека зачесалась, на жёстком дерматине появились новые кровавые мазки.

— Стопэ, Кузя, у тебя сзади на футболке кровь.

Она остановилась, прислушалась к ощущениям: боли не было, но лопатка зудела.

— Блин, — она потянула футболку через плечо, увидела продолговатое пятно и фыркнула: — Зато реально полегчало. Математичку теперь не хочется прибить. Бокс спас ей жизнь.

Толик наградил грушу серией коротких ударов и левым хуком.

— Завтра в одиннадцать приходи. Витку возьми. После взвешивания начнутся соревнования.

— А чё Виталика не зовёте грушу колошматить?

Сергей и Толик переглянулись.

— Да ну! Не девчачье это дело.

Сергей ещё не договорил, а Нелька уже ткнула его кулаком в плечо.

— А я, по-вашему, кто?

— Ты, Кузя, друг. Друг — существо бесполое.

Нелли без разбега запрыгнула на Толика и повалила его на маты.

— Я тебе сейчас покажу бесполое существо! — Она принялась щекотать его, тыкая тонкими пальцами под рёбра.

— Как? Сиськи, что ли, покажешь? — сквозь смех, проговорил Толик и залился новым приступом хохота.

Сзади подскочил Сергей и сделал вид, что пытается задрать на Нелли футболку. Она отбивалась от старшего Ялицкого и одновременно пыталась защекотать до смерти Толика.

Сквозь смех Тайсонов, Нелли услышала голос Виталины.

— Кузя, у тебя телефон звонит. Какой-то Алексей Евпаториевич.

Нелли замерла, позволив задрать футболку до самого лифчика. Сергей, не почувствовав сопротивление, отступил. Толик перестал вырываться, обернулся к Виталине.

Нелли резко вскочила, одёрнула одежду и кинулась к Витке. Как хорошо, что на заставку с его номером она поставила картинку с колдовским зельем, клубящимся туманом. По цвету оно было такое же изумрудно-глубокое, как и его глаза. А ведь хотела сфотографировать карандашный портрет и поставить на звонок. Сейчас бы пришлось отбиваться от роя вопросов.

Она вырвала телефон из рук подруги и застыла, гипнотизируя экран. Зачем он звонит? О чём им вообще говорить? Она не смотрит ни канал «Культура», ни новости, и насколько выросли цены на ЖКХ, тоже не знает.

Вита смотрела на раскрасневшуюся Нельку с лёгким удивлением.

— Почему не отвечаешь?

— Я не знаю, кто это. Записала как-то и забыла, — выкрутилась Нелли.

Сергей подкрался сзади, заглянул через плечо на экран.

— Раз записала, значит, для тебя кто-то важный. Ты вообще номера не сохраняешь. Хорошо, если пять контактов наберётся на весь мобильник.

Воспользовавшись растерянностью Нельки, он выхватил телефон и, приняв вызов, приложил к уху.

— Алло, личный секретарь Кузьки слушает.

Нелли ринулась вперёд, но её перехватил Толик, и, прижав к груди, не позволил вырвать телефон. Сергей тем временем выслушал собеседника на том конце провода, кивнул и снова ответил:

— Нормально вроде. Передам.

Телефонный разговор он заканчивал уже без дурачества, даже нахмурился. Протянул мобильник.

— Блин, кто это вообще был? Просил передать, чтоб ты была осторожнее и берегла лопатку.

— Яицкий, придурок! Больше никогда так не делай, — Нелька выхватила телефон и засунула в карман рюкзака. — Вит, пойдём. Достали уже эти недоразвитые бабуины. Весь мозг им на ринге выбили. Остался только мозжечок, и тот дефектный.

Виталина медленно встала, оправила юбку.

Тайсоны суетливо переглянулись.

— Виталина, на соревнования хоть придёшь? — взволнованно спросил Толик.

— Придёте? — поправил его Сергей.

— Кто ж за вас болеть будет, криворуких, если не мы, — сжалилась Нелька. — Придём.

Как бы Нелли ни хотелось пропасть без вести на две недели, пришлось возвращаться домой. Мама бродила по квартире задумчивая и тихая, синяк на щеке тщательно загримировала и прикрыла волосами. Влажный воздух пропах пловом и порошком. Сушилка на балконе прогнулась под тяжестью вещей, пододеяльники и простыни завесили межкомнатные двери и благоухали кондиционером. Каждый раз, когда отец возвращался из рейса, всё перестирывалось, убиралось, и обед снова состоял из трёх блюд.