Будет больно - Юлия Еленина Страница 19

Но, наверное, то, что называют интуицией, упорно кричит: я на правильном пути. Вот только вряд ли мне что-то даст звонок. Открыв карту, прикидываю, что через сутки я могу быть в том городке, где жил раньше Зарубов.

Раздается стук в дверь, и я, захлопнув крышку ноутбука, кричу в сторону двери:

— Войдите!

Вряд ли, конечно, это Лиза пришла продолжить наш секс-марафон… Твою мать! Я, кажется, действительно становлюсь озабоченным придурком.

В комнату заглядывает женщина и улыбается:

— Здравствуйте, меня зовут Галина Алексеевна, я домработница.

— Очень приятно, — отвечаю. — Вадим.

— Мне бы убрать у вас, а то я и так задержалась сегодня.

— Пять минут.

Домработница скрывается, а я одеваюсь и выхожу в коридор. Она уже стоит там наготове с пылесосом и, снова улыбнувшись мне, говорит:

— Я нашла пуговицы на лестнице. Кажется, от мужской рубашки.

Вот черт!

— Возможно, — равнодушно пожимаю плечами, не понимая, к чему этот разговор.

— Я могу пришить, если от вашей, — добродушно замечает Галина Алексеевна, и я выдыхаю.

— Забейте, — машу рукой, — но спасибо.

Спускаюсь вниз — пусто. Наливаю кофе и иду на веранду. Выкуриваю две сигареты, продолжая думать, что делать, и понимаю, что не успокоюсь.

Лизу я не вижу целый день, даже не слышу, пока вечером не слышу стук в коридоре. Открываю дверь и наблюдаю занимательную картину: Лиза выкатывает из комнаты чемодан.

— Далеко собралась? — спрашиваю, привалившись плечом к стене.

— Не твое дело.

Какой оригинальный ответ. И лучше бы мне сейчас промолчать, но не упускаю возможности зацепить ее, посмотреть на реакцию:

— Я вот тоже завтра собираюсь в один милый городок недалеко от Питера.

Лиза замирает, но быстро берет себя в руки и отвечает:

— Счастливого пути.

— Подбросить до аэропорта? — от доброжелательности в моем голосе можно было обрыдаться от умиления.

— Пошел ты, — устало отвечает Лиза и продолжает путь вниз.

Ну, желание дамы — закон. Вроде так говорят.

Отбрасываю мысль позвонить отцу и спросить, куда направилась его женушка. Думаю, его она предупредить должна была, если не решила уйти по-английски. Навсегда… Кстати, а есть лучший способ проверить.

Посреди ночи подрываюсь и иду в комнату Лизы. Ноут она с собой не взяла. Он на пароле, но мне хватает трех минут, чтобы его взломать. Итак, история браузера. Судя по всему, ей было плевать, куда ехать. Быстро нахожу и данные по броне отеля. Ох, эти онлайн-оплаты.

Что ж, если теперь у меня возникнут вопросы, то я знаю, где искать Лизу.

Следующим утром я сажусь в машину и, чуть помедлив, как будто все еще сомневаясь, выезжаю со двора.

Гоню по трассе, отбрасывая все мысли. Не хочу что-то загадывать, предполагать — со всем разберусь на месте. Останавливаюсь только на заправках, сутки провожу на одном кофеине, но уже следующим утром въезжаю в нужный город.

Завтракаю в круглосуточном кафе недалеко от центра, поглядывая на время. В часов девять начальство уже точно должно быть на месте, так что без пятнадцати отставляю чашку и, бросив последнюю наличку на стол, выхожу на улицу.

Не мешает, кстати, и на банкомат по дороге заглянуть. Оказать спонсорскую помощь учреждению в обмен на информацию. Хотя черт знает, что я там вообще буду узнавать.

Здание детского дома явно нуждается в ремонте. Как снаружи, так и внутри. Оставляю машину возле ворот и захожу на территорию. Из приоткрытых окон доносятся голоса, но на пути к центральному входу меня никто не останавливает. Потянув на себя скрипнувшую дверь, оглядываюсь. И тут на меня налетает паренек лет десяти.

— Аккуратнее, нос расшибешь, — говорю я.

Он недоверчиво прищуривается и выдает:

— Сам смотри, куда прешь.

Да уж, современные детки. Или просто это место делает из них волчат?

— Знаешь, где кабинет директора? — спрашиваю, решив не углубляться в социальные факторы формирования характера сирот.

Где я такую умную фразу только откопал?

— Знаю, и че? — с вызовом интересуется мальчишка.

— Покажешь?

— Пятьсот рублей.

Бизнесмен малолетний, блин.

— Договорились.

— Деньги вперед.

И недоверие малого понятно. Да и впечатление такое, что здесь по коридорам носятся дети без присмотра. Достав из кошелька триста рублей, протягиваю мальчишке и предупреждаю:

— Остальное потом.

— Идем, — спрятав деньги в карман, отвечает мой провожатый.

Конечно, я и сам мог найти кабинет директора или для начала кого-то из работников, но пацана жаль, что ли, стало. Провести детство в таком месте… От одной мысли вздрагиваю. А заодно можно по дороге узнать, что из себя представляет директор.

— А кто у вас директор? — спрашиваю по дороге.

— Да нормальная тетка. До нее была мегера, а как Василису в директрисы поставили, так вроде и еда лучше стала, и постельное белье целое.

— А раньше хуже было?

— Раньше и лупили нас, и кормили так, что… ай, тебе не понять, — морщится пацан, остановившись возле двери на втором этаже.

Я отдаю ему оставшуюся сумму и, постучав, тут же нажимаю на ручку. Небольшой кабинет, почти все пространство занимает мебель: шкаф с папками, старый сейф в углу, стол возле окна, у второй стены в ряд несколько стульев. Маленькая худощавая женщина поднимает голову и спрашивает с легким удивлением:

— Здравствуйте, вы к кому?

Улыбаюсь и, проходя вглубь кабинета, представляюсь:

— Меня зовут Вадим, и мне очень надо с вами поговорить.

Теперь дама хмурится, но кивает:

— Присаживайтесь. Я Василиса Леонидовна.

— Очень приятно, — улыбаюсь лучезарно и перехожу к делу: — Возможно, вам покажется странной моя просьба, но я ищу одну свою знакомую. Может, здесь остался кто-то, кто работал в девяносто шестом году?

— Молодой человек, вы уже хоть родились в девяносто шестом? Что вы мне голову-то дурите? Учтите, тайна усыновления охраняется законом и разглашение ее уголовно наказуемо. Или что вы здесь вынюхиваете? — начинает злиться директор.

Я поднимаю руки в примирительном жесте и отвечаю:

— Я просто хочу найти девочку по имени Маша Лукьянова, скорее всего…

— Кого? — уже шепотом спрашивает Василиса Леонидовна, и я замечаю, как вся краска уходит с ее лица.

Нет, все-таки я не зря провел сутки в дороге — интуиция меня не подвела.